— Так ты ж сказал и ее…
— А для отвода глаз. Вроде как, значит, и она пострадавшая. Дали им по шинели, сидят там… Мелочь все. Утром разберемся.
— Мелочь… Ну-ну… Далеко Ныркову-то добираться?
— С минуты на минуту будут… Да вот они сами.
Дежурный резво вскочил, вытянулся, услыхав быстрые шаги на перроне. Невольно усмехнувшись, поднялся и Сибирцев. В помещение не вошел, а скорее вкатился невысокий плотный человек, в просторном пальто с вытертым бархатным воротником, какие носили еще недавно провинциальные чиновники, и солдатской папахе. Руки он держал в оттопыренных карманах.
Мельком взглянув на дежурного, вошедший тотчас перевел взгляд на Сибирцева. И, увидев его добродушное круглое лицо, стремящиеся быть строгими глаза, Сибирцев почувствовал облегчение и протянул руку:
— Здравствуй. Извини, что пришлось тревожить.
Нырков сжал его пальцы неожиданно жесткой и сильной ладонью, взял мандат, не садясь, прочитал его, сложил и вернул Сибирцеву.
— Здравствуй, — ответил наконец. — Малышев, — не поворачиваясь, сказал дежурному, — ступай к ребятам. Я позову, когда будешь нужен.
Дежурный вышел. Нырков сел на его место, расстегнул пальто, снял папаху, обнажив лысую крупную голову.
— Ну, как прикажешь звать-величать?
— Михаилом, — ответил Сибирцев, тоже садясь.
— Ага, — подтвердил Нырков, — а я, значит, Ильей буду. Неувязка вышла, Миша.
— Ничего, оно, может, к лучшему. Зачем лишние встречи, разговоры.
— Не думал я, что Москва так быстро откликнется.
— А я к тебе не надолго, Илья.
— Это как же? — опешил Нырков.
— Да вот так. Дня два–три, думаю. И — в Тамбов.
— Понятно… В Тамбов. А мы вроде как уже и не люди, — заговорил он вдруг с обидой. — Мы, значит, так, сами по себе. А ему, — он качнул головой в сторону выходной двери, — может, вовсе и не Тамбов, а Козлов наш поперек горла.
“Ему, — понял Сибирцев, — это Антонову”.
— Нет, ты ответь, где справедливость? Где революционная сознательность? — Нырков произносил букву “р” так, словно ее стояло в слове по меньшей мере сразу три подряд. — Как настоящий профессиональный кадр, так дяде. А мне каково? Вон мой кадр! Малышев — вчерашний гимназер. Прошу, умоляю: дайте кадры! А мой собственный профессионализм? Ссылка да Деникин. Это что, опыт?
— У меня примерно такой же, — успокоил его Сибирцев.
— Это ты брось! Я настоящий кадр за версту чую… Такой же… Слушай, Миша, оставайся у меня. Я тебе чего хошь сделаю. Сам к тебе в помощники пойду. Мне же контру брать надо. А с кем ее брать?
