Первый раз, когда Жюстин его увидела, она поспешила зарисовать его, боясь упустить что-нибудь. Приходя на то же место несколько дней подряд, она смогла уточнить свои наброски, карандашные линии подчеркнули гибкость и мощь его тела. На шестой день, он остановился возле нее и спросил ее о рисунке. Говорил он по-английски, и Жюстин, хотя и не изучала язык, поняла его и протянула лист.
Узнав себя, он восхитительно покраснел, что ей чрезвычайно понравилось, особенно после чрезмерной самоуверенности Александра, так привыкшего к комплиментам, что казалось, они ему досаждают.
Потом он сел рядом, и стал наблюдать, как она рисует. Пользуясь его близостью, она уточнила кое-какие детали, углубила тени, добавила выразительности, формы. Затем она подарила рисунок ему. Польщенный, Джон бережно свернул его, положил в куртку и удалился продолжать свой кросс.
На следующий день Жюстин увидела его вновь. Он вышел на привычную дорожку, но на этот раз он шел, а не бежал. Остановившись рядом с ней, он очаровательно улыбнулся; Жюстин также искренне улыбнулась ему. Он предложил ей руку, которую она, полностью обезоруженная, приняла, и они молча направились к выходу из парка. Жюстин отлично чувствовала себя. Она шла с совершенно незнакомым человеком, но это казалось ей абсолютно нормальным. Их молчание отнюдь не мешало, наоборот. Теплые лучи полуденного августовского солнца ласково грели пару, а легкий ветерок приятно овевал их. Жюстин закрыла глаза, когда Джон легко обнял ее. Она прислонилась к его сильному, молодому телу, обняла его за талию и продолжила свой путь.
Они долго шли, за все время обменявшись лишь несколькими словами и наслаждаясь тем, что они вместе. Ни одного вопроса о том, кто они, никакого обмена банальностями, чтобы догадаться о намерениях друг друга, никаких бесполезных слов. Они вышли на оживленное место, где давали представление мимы, жонглеры и бродячие актеры, развлекающие публику. Джон остановился на минуту, чтобы преподнести ей розу. Она вдохнула ее аромат и вставила ее себе в волосы.
Какое-то время они понаблюдали за отдыхающей толпой, а потом зашли в бистро. Они ели и улыбались, но ни один из них не вступал в разговор, затрудненный незнанием языка, и довольствуясь только взглядами. Сначала они ели и пили, потом больше пили.
Вскоре начался концерт маленького оркестра, выступающего на крохотной сцене бистро, смягчивший атмосферу нежной мелодией. Джон пригласил Жюстин танцевать, и она прижалась к нему всем телом, позволяя музыке и чарующей атмосфере завладеть ею. Ей было так хорошо! Джон возвышался над ней на целую голову, и она чувствовала себя совсем крошечной, защищенной его руками. Он великолепно танцевал, укачивая ее в ритме музыки. Когда же он, наконец, поцеловал ее, у Жюстин сложилось впечатление, что она уже давно знает его. Ей безумно захотелось отвести его к себе. Она взяла сумку, и потянула его прочь из бистро.
