Наконец она взяла открытку. Она и в самом деле была маленькой, но без всяких иллюстраций — абсолютно белая. Она раскрыла ее и увидела не предсказуемое «Я тебя люблю. Филипп», а загадочное: «Я уже некоторое время наблюдаю за Вами». И все. Ни подписи, ни инициалов, никаких тебе «Я тебя люблю» или «Прости меня». «Что это значит?» — спрашивала она себя в полном недоумении. «Я уже некоторое время наблюдаю за Вами?» Нет, такой лаконизм совсем не в духе Филиппа; стиль резкий и почерк отнюдь не аккуратный, как у Филиппа, что подтверждало ее предположение: послание было, по всей видимости, продиктовано по телефону. Но к чему такая таинственность?
Она пребывала в полном недоумении и некоторое время так и стояла у дверей, пытаясь разгадать загадку. Она теперь проснулась окончательно, и возвращаться в кровать уже не имело смысла. Она с сожалением отказалась от своих планов поспать подольше и постаралась утешиться хотя бы хорошей горячей ванной.
Эта записка не давала ей покоя, даже когда она входила в пузырящуюся ванну. Когда Филипп уходил из дома день назад, обстановка была хуже некуда. Напряжение между ними росло на протяжении последних нескольких месяцев и теперь вылилось в брань и ссоры. А почему? Она так толком и не могла понять. Возможно, это было следствием недомолвок, которые нужно было прояснить давным-давно, но вместо этого они подавляли, таили, носили в себе эти невысказанные претензии. Они были женаты уже пять лет, у обоих была работа и оба очень ее ценили, хотя она и отнимала у них массу времени; детей у них не было — тоже по причине большой занятости. Правда их отношения оставались довольно стабильными… вплоть до последнего времени. Мишель вдруг поняла, что не может вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью… Месяца три назад, наверно, случилась у них очередное отработанное до автоматизма совокупление, завершилось оно быстро и было лишено даже малейшего намека на страсть. «Видимо, в этом есть и моя вина, — размышляла она. — Работаю слишком много… Конечно, как можно винить главу дома в том, что его жена чувствует себя неудовлетворенной. У него столько времени отнимает работа, и он, конечно же, не может ею пожертвовать… А моя работа — так, пустяки, да? Минимум того, что я могу сделать, — это найти энергию, чтобы работать по шестьдесят часов в неделю, решать все маленькие хозяйственные проблемы и, последнее, хотя и не менее важное, постараться оживить любовь и восхищение в моем повелителе. Что может быть проще?»
