Детектив, задумавшись о чем-то своем, ответил не сразу.
— Они погибли.
— Что?
— Убиты. Возможно, грабители потеряли контроль над собой, возможно, по другой причине.
— Господи. — Тео постоял, приходя в себя. — Прямо там? В доме моей матери?
— Да. Вы, пока жили там... ничего подозрительного не замечали? Бродяги? Неизвестные личности неподалеку?
Тео невольно вспомнил стонущий звук, из-за которого выскочил на двор с колотящимся сердцем. Но это ведь кот орал — при чем здесь убийство?
— Нет, ничего такого. Боже, вот, значит, когда это случилось? Позапрошлой ночью?
— Да, и довольно рано, насколько мы можем сказать. Так что если ваша квитанция правильная, можете не волноваться. Не возражаете, если я ее заберу?
Тео махнул рукой, спеша отмежеваться от всего, связанного с той ночью.
— Но почему вы думаете... что я могу иметь с этим что-то общее? Господи.
— Мы ничего не думаем, мистер Вильмос. Мы просто задаем вопросы, выдвигаем версии, стараемся разобраться в произошедшем. — Детектив потоптался на месте, оглядывая комнату, — Ну, не буду вам больше мешать.
— Да я, собственно, ничем таким и не занят... — Тео нахмурился. — А с соседкой вы не говорили? С маминой?
— А что?
— Да просто она, извините за выражение, любопытная старая стерва и за новыми соседями следила, небось, как ястреб. Миссис Крейли. Она вам по минутам доложит, кто входил, кто выходил. У нее, поди, все записано.
— Соседи пока ничего ценного не сообщали, но я поговорю с ней еще раз, основываясь на вашей... характеристике. — улыбке Коулера сквозила угрюмость — такая работа, наверное, выжигает тебя изнутри, хочешь не хочешь.
— Вы можете сказать, как это все... Как их убили?
Детектив снова посмотрел на него.
— Мы стараемся не разглашать детали как можно дольше. Так нам намного легче понять, какая информация полезна, а какая нет. Скажу только, что зрелище было не из приятных.
Машина детектива давно уже уехала под гору, а Тео все расхаживал по комнате, и мысли у него метались, как подхваченные ветром листья. Почему смерть этих двух людей, знакомых ему меньше, чем персонажи дневного телесериала, людей, связанных с его жизнью по чистой случайности, — почему их смерть среди тысяч других, происходящих ежечасно, так подействовала на него? Почему эти двое, как ни ужасна была их гибель, наполнили его чувством такого устрашающего бессилия? Может быть, это как-то связано со смертью матери, с ее последними безотрадными часами в том доме?
Это чувство в любом случае очень не нравилось Тео — притом оно никак не желало уходить.
