– Думаешь, я не помню? Нечего меня обвинять! – огрызнулся Темар. – Я все лето работал как проклятый с утра до поздней ночи, чтобы сохранить остатки имений, дающих хоть какой-то доход. Легче было бы доить свиней ради сыра, и результат был бы весомее! Почему я так долго не приезжал сюда, как ты думаешь?
– Нечего на меня нападать, юноша! Сам чувствуешь себя виноватым, а мне отдуваться? Я шлепала тебя, когда ты носил мягкие башмачки, и отшлепаю снова, если будет нужно. – С улыбкой, противоречащей ее словам, кухарка поставила перед Темаром тарелку кексов.
– Спасибо.
Он взял кекс и вдруг ощутил необъяснимое умиротворение.
– Ты здесь обедаешь? – Джетта закрыла буфет и пошла к очагу, повесить чайник над огнем.
– Кажется, да. Дед велел мне зайти перед этим к нему в кабинет. – Сарказм Темара несколько утратил свою остроту.
Джетта засопела.
– И чем же ты его так расстроил?
– С чего ты взяла, что он расстроен? – виновато краснея, возмутился эсквайр.
– А с чего бы еще господину Отнейлу звонить вниз требуя колокольчиковый отвар? – Джетта указала на открытую дверцу подъемника в углу кухни.
– Он болен? – У Темара екнуло сердце.
– Не больше, чем любой в его годы, но его зимний кашель начался рано, к тому же твой дед слишком много времени проводит в кабинете и слишком мало в постели.
А он-то думал, старику нечем заняться. Не зная, что сказать, юноша раздраженно выдернул из волос заново отполированную серебряную заколку.
– А как поживает твоя матушка? – Джетта достала чашки и налила в них кипятка.
– Спасибо, хорошо, – ласково улыбнулся Темар. – Отращивает волосы для свадебной косы.
– Да что ты? – Кухарка тоже заулыбалась, сжимая в руке банку с травами. – И кто же отрежет ей косу, чтобы положить на алтарь Дрианон?
– Райан Тор Олдер. Слышала о таком?
Джетта на миг задумалась.
– Он торгует шерстью, да? – вспомнив, выпалила она. – Семья держит овец в горах на Бремилейнской дороге?
– Он самый. Они дружат уже пару лет, и он наконец-то уговорил маму выйти за него. Я так рад за них. Райан хороший человек, он может сделать маму счастливой.
– Я привяжу ленту к двери Дрианон, чтобы пожелать добра твоей матушке. Уж она-то заслуживает счастья! – Кухарка ловко завязала душистые травы в лоскут муслина и опустила узелок в чашку с кипятком. – Ты сказал сьеру?
– Нет еще. – Темар помешал настой серебряной ложкой. – Лучше, если мама сама ему скажет, но она всегда так нервничает из-за него. Боится, как бы дед не решил, что она предает память отца и имя Д'Алсенненов.
