Рюрик подошел ближе и глянул в лицо вождя: старое, изборожденное морщинами и шрамами, умное лицо его выражало удивление:
— Рюрик? На рассвете? И во дворе моего дома? Что случилось, самый храбрый из моих рарогов? — спросил вождь.
— Я только что проводил Юббе, — виновато произнес Рюрик, склонив голову. — Он просил поклониться тебе, — глухо добавил князь, не глядя в лицо старого рикдага.
— Пират отплыл за дружиной фризов? — спросил уже знавший все вождь.
Рюрик забеспокоился. Он поднял голову и решительно произнес;
— Я знаю, вождь, ты будешь гневаться, но мы решили биться с германцами, не дожидаясь согласия совета племени.
Охотники — невольные свидетели разговора — издали возглас удивления. Вождь повернулся к ним.
— Мы должны были поговорить одни, но вы слышали уже решение Рюрика, так выслушайте и мое, чтобы спокойно прошла у вас нынче охота: я тоже буду биться вместе с ним! — И он указал рукой на князя рарогов.
Охотники переглянулись. Еще до появления Рюрика они свой разговор с вождем закончили и удивились, почему им было разрешено слушать беседу с князем. Повинуясь движению руки вождя, охотники один за другим начали молча покидать двор.
Столь необычный оборот дела привел Рюрика в замешательство, и он, не зная, как себя вести, молчал.
Вождь покойно смотрел на удаляющихся охотников, вид которых внушал страх: длинные синие распущенные волосы, расписанные красками лица, колчаны с остро заточенными стрелами, короткие секиры и двойные кожаные щиты на спине и груди. Затем он обернулся к князю и предложил ему:
— Присядь, сын мой, и давай поговорим. Рюрик покорно сел на шкуру медведя рядом с вождем.
— Вчера вечером, когда ты встречал волохов, — размеренно делая паузы после каждого слова, заговорил вождь, — к нам опять пожаловали ирландские миссионеры, — тихо и настороженно оповестил вождь князя и пристально посмотрел на него.
— Ирландские? — удивился Рюрик, и глаза его сверкнули недобрым огоньком. — Так ли это, мой вождь? — спросил он, прямо глядя в умное лицо старого вождя,
— Я понимаю твою настороженность, — грустно улыбнувшись, проговорил Верцин, — ты прав, они, конечно, скорее германские миссионеры, а у нас с тобой нет времени, чтобы поразмышлять об этом столько, сколько бы хотелось… Hoi — Старый вождь сделал паузу и так посмотрел на Рюрика, словно хотел заглянуть ему в душу.
— Но?! — тревожно переспросил Рюрик и вскочил с места.
— Сядь, — тихо, но властно приказал ему вождь, проницательно глядя в серое от усталости, с воспаленными глазами лицо Рюрика. Старый вождь думал только об одном: сумеет ли понять его этот умный и любимый воинами, но такой горячий князь? От этого во многом зависел благополучный исход дела, которое затеял Верцин.
