— Боялись тебя огорчить! — вступился за Руги Олег. — Прибыло всего десять ладей, а ты ждал сотню! — Он подбежал к побледневшему старику, забавно расставил ноги, поднял руки и приготовился защищать его от князя.
Рюрик сник. Не хватало только при всех избить своего старого Руги. Ну и ну!
Он взял верного кельта за плечи, молча сжал их и, кивнув, тихо сказал:
— Иди отдыхай. Небось нога вся изнылась… Кельт, не смея прикоснуться губами к руке князя, покорно пошел к выходу.
— Там… твои жены… ждут, когда ты с гостем придешь к ним на вечерю… — неуместно обронил он на ходу и, заметив досаду на лице князя, быстро открыл тяжелую дверь.
— Я иду на пристань! — воскликнул Рюрик, как только старик скрылся за дверью. — Юббе, если ты желаешь взглянуть на жалкие остатки прежде смелых и гордых венетов и романов, следуй за нами, — с натянутой улыбкой обратился он к князю фризов и слегка склонил голову.
Юббе понял все. Он выждал паузу и тихо, но веско сказал:
— Князь рарогов-русичей должен быть всегда стоек!
Рюрик вспыхнул, но, сдержав гнев, почти выбежал из гридни.
* * *
А возле крыльца княжеского дома стояли слуги и приближенные к князю дружинники и возбужденно обсуждали только что полученное известие о прибытии волохов. Они не скрывали своего разочарования, громко говорили, не заботясь о том, что князь ненароком может услышать их бранную речь. В это время из женской половины дома выбежали одна за другой наложницы князя. Дружинники замолчали, а женщины, снуя по двору, как разноцветная стайка канареек, бросались то к одному, то к другому из них и громко кричали:
— Что случилось, куда вы, почему оставили нас?
Дружинники недоуменно взирали на пеструю и крикливую стайку молодых, дерзких женщин и, пораженные их откровенным заигрыванием, вдруг почувствовали что-то неладное… Словно вихревой клубок поднялся и пробежал по двору княжеского дома, проскользнул к крыльцу и свернулся на нем спокойной змейкой.
Тут распахнулась тяжелая дверь, и на пороге стремительно появился князь. Наложницы ахнули и затихли.
Князь, казалось, никого не замечал.
Факелы! На пристань! — резко, почти грубо скомандовал он, сбежав с крутых ступеней крыльца, и первым пересек княжеский двор, огороженный высоким дубовым частоколом. Факельщики не мешкая бросились за ним. Дружинники, спохватившись, метнулись сопровождать князя. Женщины затихли и сиротливо удалились на свою половину. Княжеский двор сразу опустел.
Пристань венето-рарожского поселения на полуострове Пёль, та самая пристань, которая полдня назад звенела шутками и заливистым смехом, своим задорным духом участвуя в состязательном заплыве стругов, находилась в удобной песчаной бухте совсем рядом, локтях в семистах от дома Рюрика. Князь почти бежал. Слуги с факелами за ним едва поспевали. Остальная процессия двигалась значительно медленнее. Все понимали, что Рюрику просто необходимо выбить злость быстрой ходьбой, и не мешали ему в этом.
