— Нет, не по рукам. Не нужен мне комбайн.
— А картошку убирать?
— Я же не сказал, что для этого мне нужен комбайн. Я просто спросил, может ли он это делать. Поддержал беседу, так сказать.
Попутчик задумался.
— Ну, давай тогда просто поговорим, — решил он наконец. — Поддержим беседу. Меня Джим зовут.
— Вольдемар, — представился Родим.
— Ха! Чудное имечко. — Американец пододвинул бармену свою опустевшую кружку: — Видишь? Закончилось. Давай еще раз. — Он снова повернулся к собеседнику. — Видал, как вчера «Красные Демоны» разделали «Черных Дьяволов»?
Родим отрицательно качнул головой.
— Да ты что, это же матч века! — изумился американец. Он неверяще уставился на собеседника, а затем задал вопрос, который, похоже, казался ему совершенно невообразимым: — Да ты вообще стилетбол смотришь?!
— Смотрю, — терпеливо ответил Родим, не отрываясь от электронной газеты. Еще курсантом он освоил умение, которым очень гордился Цезарь: читать, разговаривать и думать одновременно. — Только у нас собственная лига. Без всяких дьяволов и демонов.
— А, — пренебрежительно махнул рукой Джим. — Лягушатники. Или макаронники? Настоящая стилетбольная лига только у нас, у отцов-основателей этого мужского вида спорта. Вот у вас, скажи, за сезон сколько рук и ног ломают?
— Немного, — рассеянно отозвался Родим, думавший о своем.
— А у нас — больше ста! — гордо заявил американец. — В этом сезоне — сто четырнадцать, и сезон еще не завершен!.. — Победоносно посмотрев на собеседника, он вытащил из внутреннего кармана фляжку, воровато оглянулся по сторонам и опрокинул ее в свой бокал.
— Зря, — сказал Пестрецов, покосившись на него. — Свалит с ног.
— Потомка техасских рейнджеров свалит с ног только пуля, — авторитетно заявил Джим, с благоговением наблюдая, как пенится в бокале жидкость из фляги, вступившая в непонятную химическую реакцию с пивом. — Зато быстрее вставит. Твое здоровье, Вольдемар! — Он приподнял кружку, качнул ею в сторону Пестрецова и отхлебнул. На глазах у него тут же выступили слезы, он судорожно закашлялся. — Вот черт! Переборщил…
Родим насмешливо хмыкнул, не отрываясь от новостей.
— Или вот еще у арабов есть своя лига, — поведал коммивояжер, с трудом продышавшись после могучего глотка. — Слыхал? У этих тупых уродов и фанатиков — собственная лига! Ты представляешь, как они по полю в своих паранджах бегают?! Цирк, честное слово.
— У мусульман мужчины не ходят в парандже, — терпеливо произнес Пестрецов. — И не у всех мусульман женщины носят паранджу. И не все арабы — мусульмане.
