Анна Монсъ (рассказы) | страница 29



Все встречные дома, все деревья я внимательно изучил — на предмет их древности; иногда мне казалось, что прошлое прячется за спиной — надо только подкараулить его и неожиданно обернуться: там будут причудливые коляски, дамы в шляпках и с зонтиками… Лефортово…

И все-таки, как это понять, ведь если не осталось ничего… Почему тогда мимо этих мест нельзя пройти просто так — невольно ощущаешь чье-то незримое присутствие? Я долго думал над этим. Обладая аналитическим складом ума, я сделал единственный возможный вывод: существует дух, т.е. субстанция нематериальная, неподверженная законам нашей физики. Или, скажем так, существует нечто.

Эту штуку я назвал для себя душой. А что? Почему-то все считают, что душа у нас одна — да ничего подобного. Душа — явление коллективное, она принадлежит не одному человеку, а ему и всем его друзьям вместе взятым. Но всегда бывает так, что человек состоит в нескольких компаниях, друг с другом не совместимых. Приходится признать, что один человек может иметь сразу несколько душ. В самом деле, как часто мы имеем близких друзей, которые друг друга знать не желают! Приходится разрываться между ними — и для кого-то это может быть даже трагедией. А просто дело все в том, что приходится разрываться между половинками, четвертинками и проч. своей души.

Но продолжим. Тело, душа… А что же такое тогда человек? Или, скажем для определенности, личность? И вот такая получается картина мира: существует трехмерный физический мир, по которому бродят тела; существует идеальный мир (тоже как минимум трехмерный, это несложно доказать математически), по которому бродят души, которые тоже сами по себе; а вот то, что их связывает, эти два мира — и есть личность! То-есть личность ставит в соответствие тело — душе, или наоборот, а чаще всего нескольким телам — одну душу, одному телу — несколько душ. Получается так, что личность — это функция, ставящая в соответствие миру тел — мир душ!

… Я рассеянно глянул на жухлую травку, что выбивалась из трещин в асфальте, потом на серенькое небо; вся эта схоластика не на шутку меня увлекла, так что всякую секунду я рисковал столкнуться если не с прохожим, то с деревом или светофором…

Или, скажем громче — функционал!

… Я позволил себе на минуту расслабиться — и посидеть на скамеечке возле узорной чугунной ограды…

А ведь сколько последствий у этой теории: например, из нее следует, что душа тоже смертна. Дело в том, что отображение нашего пространства на нематериальный мир не должно переводить конечный объект в бесконечный, иначе к нему тогда не подобрать обратного отображения! Души тоже смертны. Кто бы мог подумать! Но личность — бессмертна! Это очень просто: если мы считаем, что личность — это функция, или, по-другому, свод правил, переводящий одно пространство в другое, то как может погибнуть свод правил?! Он либо есть, либо его нет.