– Я после уроков тебе ноги обломаю! – сказал я.
Взвыв, он заковыляет к кабинету директора. В школе – мертвая тишина. Швейцар подает на подносе записку. Директор просит прощения, сэр, но не могли бы вы тотчас прийти? «И как вас угораздило сломать этому мальчику ногу?» – «Ах, несчастье моей жизни! Боль – адская!» – вопит Гилберт Рис. «Надавил неудачно, – скажу я. – Не рассчитал своей силы. Прошу меня извинить. Но, право же, это пустяшное дело. Позвольте мне вправить эту ногу, сэр». Быстрая манипуляция, треск кости. «Доктор Томас, сэр, к вашим услугам». Миссис Рис – на коленях: «Как мне вас благодарить?» – «Что вы, что вы, сударыня! Мойте ему уши каждое утро. Повыбрасывайте его линейки. Слейте красные и зеленые чернила в сортир».
На уроке рисования мистера Троттера мы рисовали голых девушек, подложив листки под бумагу с изображением вазы, и потом передавали по ряду. У некоторых девушки снабжались довольно странными деталями, у других – русалочьим хвостом. Гилберт Рис рисовал исключительно вазу.
– Как вы насчет женских ножек, сэр?
– Не слышу!
– Можно взять у вас острый ножик, сэр?
– Что бы ты стал делать, если б у тебя был миллион фунтов?
– Купил бы «роллс-ройс», «бугатти» и «бентли» и гонял по двести километров в час.
– А я бы гарем купил и там держал гимназисток.
– А я бы дом купил, как у миссис Котмор-Ричард, и даже в два раза больше, и крикетное поле, и футбольное поле, и свой гараж с механиками и с лифтом.
– И клозет, больше, чем… чем картинная галерея, с бархатными толчками и золотыми цепями, и…
– А я бы сигареты курил с наконечниками из настоящего золота…
– А я бы купил железную дорогу, специально для четвертого «А», и больше бы никого не пускал.
– И Гилберта Риса тоже.
– А ты где дальше всего был?
– В Эдинбург ездил.
– А мой папа был во время войны в Салониках.
– Это где, Сирил?
– Сирил, ты лучше расскажи нам про миссис Пусси Эдварде!
– А мой брат говорит, что он все умеет.
Я дал непростительную волю фантазии и маленькими буковками снизу листка написал: Пусси Эдварде.
– Шухер!
– Прячь картинки!
– Спорим, борзая прибежит быстрей лошади.
Все любили уроки рисования, кроме мистера Троттера.
Вечером, перед тем как идти в гости к моему новому другу, я сидел у себя в комнате возле печки и листал свои тетрадки, исписанные стихами. На обложках у них значилось: «Опасно, не трогать». По стенам у меня висели: Шекспир, Уолтер де ла Map, выдранный из папиного рождественского книжного обозрения, Роберт Броунинг, Руперт Брук,
