Школа жен | страница 19



Вот что сказала мне она в прощальный час:
"Уйдите, кончены отныне посещенья,
Я знаю вас и так, и вот вам подтвержденье".
Тут камень полетел, уже известный вам,
А с камнем падает письмо к моим ногам.
О, как я восхищен, найдя соединенье
Поступков таковых и милых слов значенье!
Удивлены теперь, конечно, оба мы:
Но где, когда любовь не изощрит умы?
Да, если в сердце жар любовный запылает, w
Достигнет сердце вмиг всего, чего желает.
Ну, как вам нравится история письма?
Иль не дивитесь вы сей ловкости ума?
И не смешно ли вам, в какой печальной роли
Вдруг очутился мой ревнивец поневоле?
Скажите!

Арнольф

Да, смешно.

Орас

Посмейтесь же со мной!
Арнольф принужденно смеетcя.
Теперь, вооружась на пыл любовный мой,
Здесь окопался он и камнями кидает,
Как будто приступа на крепость ожидает.
Я вижу: одолел его такой испуг,
Что на борьбу со мной одушевил он слуг
И даже замыслом воинственным морочит
Ее, кого держать в неведении хочет;
И вот, хотя его нечаянный возврат
Немало создает любви моей преград,
Все это для меня изрядная потеха.
Как говорить о ней без искреннего смеха?
Что ж, не забавна вам история моя?

Арнольф

(с принужденным смехом)

Как видите, смеюсь, по мере сил, и я.

Орас

Вы - друг мой; вам письмо ее прочту я смело.
Что сердце чувствует, она сказать сумела;
Как речь ее полна особой доброты,
Чистейшей нежности, сердечной простоты,
Как трогателен слог, которым без обмана
Отражена в словах любви невинной рана!

Арнольф

(в сторону)

Ах, тварь негодная, вот грамотности плод!
Она - всегда я знал - к добру не приведет.

Орас

(читает)

"Я хочу писать Вам и не знаю, как за это взяться. У меня много разных мыслей, и я хотела бы, чтобы Вы их знали, но не возьму в толк, как Вам их передать, а на слова свои не надеюсь. Я начинаю понимать, что меня до сих пор держали в неведении, и боюсь сделать что-нибудь недолжное, или сказать больше, чем следует. По правде говоря, я не знаю, что Вы со мной сделали, но чувствую, что для меня нож острый - по наущению других сделать что-нибудь Вам неприятное, что мне стоило бы величайшего труда расстаться с Вами и что я была бы счастлива принадлежать Вам. Может быть, и не следует этого говорить, но я не могу удержаться; мне бы хотелось, чтобы все произошло само собой. Меня уверяют, что все молодые люди - обманщики, что не надо их слушать и что все Ваши речи лживы. Но я не допускаю этой мысли, клянусь Вам; Ваши слова меня трогают, и я никак не могу поверить, что это неправда. Будьте со мной откровенны; ведь обмануть меня при моей простоте - это великий грех, и я, наверно, умерла бы тогда от горя".