Тайные организации познающих периодически возникают и по сей день как шпионские явки в чистом виде; их устойчивость и притягательность обеспечивается законспирированностью, ограничением доступа для чужих, специальным паролем (использованием "языка посвященных", т.е. попросту жаргона, имитирующего отсутствующий язык Далекой Родины). Инкорпорация неофита осуществляется путем завербовывания, где решающая процедура состоит в оказании особого доверия и даже в приоткрывании горизонта тайны. Возникая на "ровном месте", подобные организации прежде всего изменяют рельеф - от "ровного места" не остается и следа; формируется ландшафт из проломов и трещин, где легко может укрыться шпион, - это и есть, собственно, горизонт человеческого, обладающий достаточной мерностью для "здесь бытия". История полна примеров таких объединений, которые являются чистыми манифестациями штирлица, при этом спектр целей может варьировать от чисто познавательных (получение эзотерического знания) до планетарных и мироопрокидывающих.
Диссидент Владимир Буковский описывает в своих мемуарах некий типичный образец эфемерного "общества", существовавшего лишь в силу соответствия шпионологическим критериям, т.е. на ровном месте:
" - Общество, - говорил он своим тихим бесцветным голосом, - это как организм: у него тоже должны быть мускулы, грубая сила, но должны быть и нервы и мозг, должны быть глаза и уши.
Он аккуратно намекал, что мы с ним относимся к мозгу, а мне полагалось ощущать трепет, восторг и благодарность, оттого что я причислялся к избранным. Он умел быть настойчивым, убедительным и ни разу не нарушил того стиля таинственной двусмысленности, который царил у нас в организации. От любого прямого вопроса он умел уйти весьма ловко, постоянно оставляя тебя в неясности относительно истинного значения своих слов. Поражало, что всех нас он знает на память, со всеми нашими особенностями, достоинствами и недостатками, но знает как-то внешне, не чувствуя. Вряд ли он понимал, что оказался абсолютным властелином нескольких десятков смертников. И наши устремления интересовали его постольку, поскольку помогали управлять. Мне казалось, что ничего, кроме личной власти, его не интересует"*.
* Буковский В. И возвращается ветер. М., 1990. С. 91-92. Буковский, минуя "первую истину" экзистенциального шпионажа (о том, что каждый есть шпион, заброшенный в мир), совершенно определенно усматривает "вторую истину": "Получалась какая-то нелепость - наше членство в подпольной организации делало нас совершенно безопасными для властей. Так, глубоко законспирировавшись и для камуфляжа вступив, например, в партию, человек может преспокойно всю жизнь прожить. Работать, ходить на партийные собрания и, практически, поддерживать эту власть. Для пущей конспирации можно даже в КГБ поступить на службу!" (Там же, с. 93). Иными словами, парадокс шпиона не укрылся от внимания опытного диссидента.
