* Подобным же образом определяется понятие "вещи-в-себе" у Канта: мы знаем, что за явлением стоит нечто, но не можем сказать, что именно. Гегель попытался отменить "вещь в себе" за "ненадобностью", но фактически лишь удалил ее из сферы самоотчета. Дело в том, что вердикт о сосуществовании выносится не интенцией чистого разума и не законодательством практического разума, а "отдельной способностью души".
Надо тем не менее сказать, что исходы из заброшенности всегда образуют некое поле возможностей. Рассмотрим еще одну типичную конфигурацию: приключения шпиона, вторая серия. Перед нами вновь "юноша, обдумывающий житье". Реализуя "обыкновенное шпионское", он решает внедриться "к ним" - в какую-нибудь религиозную общину, секту, политическую партию, - словом, в некую компактную подсистему "их" лицемерного мира. Целью внедрения является абстрактное продвижение наверх - вообще, дальность броска представляет собой самодостаточную ценность во всякой заброшенности. Лазутчик имеет весь набор соответствующих преимуществ - имитируя внешние "правила игры", он не тратит времени на обживание внутреннего. Ценностная проблематика сообщества предстает перед ним в форме тригонометрической задачи, которую он/она решает с помощью встроенного интригометра, своеобразной логарифмической линейки, входящей в устройство штирлица и, особенно, матахари.
Неудивительно, что недавний выпускник разведшколы внутренней философии (где главная дисциплина - как быть самому-себе-хитрым) получает преимущество в скорости иерархического продвижения. И можно себе представить реверберации штирлица, когда интригометр не подводит! Открываются нужные двери, отстраняются ненужные люди - агент трепещет от кульминаций штирлица, по сравнению с которыми сексуальный оргазм просто буря в стакане воды, - это тем более относится к растянутой во времени кульминации матахари, типа салона госпожи де Севинье (или госпожи де Вердюрен, если обратиться к Прусту).
Однако наш шпион наивен и девственно чист - хотя бы потому, что не знает, в чем состоит главная трудность, которую невозможно ни рассчитать, ни даже предусмотреть с помощью интригометра. Дело в том, что в своем карьерном движении вверх, проходя через слои верных, агент нарушает технику безопасности при обращении с групповыми ценностями. Чужие убеждения, если они в течение какого-то времени высказываются от первого лица, начинают проявлять радиоактивные свойства - происходит процесс их спонтанного деления, и ничего не подозревающий носитель начинает против воли разделять их. Как раз отсюда шпион не ждет подвоха, ибо он не учитывает риск "утечки вовнутрь" и самопроизвольного отравления принципами, первоначально принятыми в качестве формальных правил игры. Сколько верных адептов, надеясь половить рыбку в мутной воде, сами попались на крючок!*
