Однажды, возвращаясь с рынка, мы остановились у ювелирной лавки. Внимание девушки привлекло оригинальное ожерелье, изумительно сверкающее в косых лучах утреннего солнца. Мы подошли и она взяла его в руки, оказалось что в нём не было драгоценных камней, а на солнце играли грани искусно отполированного золота. Кроме того украшение отличалось необычной формой. Ясмина стала рассматривать остальные драгоценности, все они были удивительно красивы и исключительно самобытны. Мы позвали хозяина, араба-христианина, и я спросил у него разрешения их перерисовать…
Германский почтовый вагон завода «Линднер» в Аммендорфе, один из тридцати заказанных Вермахтом в конце сорокового с размером шасси под Советскую железнодорожную колею, был под завязку набит трофеями и прицеплен к эшелону с солдатами, направляющемуся на Восток. В тесном купе разместились полковник Рощин и Захар, оба офицера НКВД устроились в грузовом помещении, благо среди трофеев, был старинный мебельный гарнитур, с двумя плюшевыми, колченогими диванами. Всю дорогу Рощин работал, приводил в порядок и корректировал старые записи в толстых журналах, красными чернилами делал пометки на полях, подписывал фотографии на оборотной стороне. Он обладал феноменальной памятью, прекрасно помнил даты, названия музеев и галерей из которых изымались те или иные ценности, даже их адреса и фамилии смотрителей. Алексей Петрович также помнил куда и в каком количестве отправлялись вагоны с трофеями — коробки с ювелирными изделиями и драгоценностями, ящиками со столовым серебром, редкими гравюрами, старинными книгами и антикварным оружием. Он мог по памяти дать любую справку, точно описать изделие и его номер в каталоге. Энкавэдэшники осторожно переглядываясь, удивлялись таким невероятным способностям «гражданского» полковника.
Время тянулось ужасно медленно, в некоторых районах эшелон стоял по несколько дней, ожидая окончания ремонта повреждённой железной дороги. Как-то раз, Захар случайно услышал, как один из солдат жаловался другому, что добытые им за линией фронта наручные часы, перестали заводиться и ходить. Захар попросил разрешения из посмотреть.
— А ты парень, в этом соображаешь? — недоверчиво спросил солдат.
— Ну так, немножко… — Захар приложил к уху хромированный корпус трофейного Хелиоса, — я попробую их починить… Дайте мне их на денёк, ладно.
Вернувшись в вагон, Захар попросил у Рощина лупу и набор мелких инструментов, шедший в комплекте с заводной английской бритвой. Такие часы он видел и раньше, это был пехотный, офицерский Helios D.H. (Deutsches Heer — сухопутные войска Вермахта) с чёрным циферблатом и стальными, полированными стрелками. Захар аккуратно свинтил заднюю крышку, механизм бы полностью покрыт серой пылью.
