– Ксения Дмитриевна! – вскричала Гаша жалостливо и заморгала густыми рыжими ресницами. – Да ночуйте вы у меня! У меня все-таки просторно: две комнаты, калидор, кухня. И постелить есть что, и укрыться найдется чем.
– Спасибо, Гаша. Подумаю об этом. А вы замужем?
– Да. Вышла замуж. За того, помните, за Андрея, который тогда ко мне на кухню приходил.
– Помню, помню, – сощурила глаза Ксения Дмитриевна, припоминая. – Интересно, как вы с ним живете? Расскажите.
– Чего рассказывать-то, – сконфузилась Гаша. – Я не знаю, чего рассказывать. Нет ничего такого рассказывать.
– Рассказывайте, рассказывайте, – подбодрила, подтормошила ее Ксения Дмитриевна.
– Ну, поженились мы с ним… – начала Гаша, в смущении оторвала от обертки своей покупки клок белой бумаги, ском кала его в кулаке, бросила под скамью. – Ну, он вскорости после этого сдал экзамен на шофера… – оторвала она еще клочок оберточной бумаги, смяла в руке и бросила туда же. – Ну, он поступил в гараж Наркомздрава… Он на машине ездит, я на машинке шью на больницы белье… Шить хорошо выучилась… Ну, живем мы с ним, с Андреем, конечно, хорошо, обои довольные, он получает, я получаю… Ну, народили двоих детей, на детей тоже не можем пожаловаться, дети все-таки хорошие, слушаются, боятся, две девочки, одной годочек, другой три… Уже все рассказала, – вздохнула Гаша утомленно и подняла лицо: – Вот пройдемте сейчас к нам, тогда сразу все увидите, как мы живем. Пойдемте?
– Нет, Гаша, – соображала Ксения Дмитриевна. – Се годня я никак не могу. Сегодня я должна проехать по железной дороге за город, на одну подмосковную дачку, навестить старых друзей, у которых в этот приезд в Москву еще не была. Вот хорошие люди! Может быть, они помогут мне устроиться. Я рас считываю прогостить у них всю неделю. А в будущее воскресенье я с удовольствием зашла бы к вам.
– Ну смотрите же, не обманите!
– Нет, нет, Гаша. Непременно зайду. Мне самой интересно.
Они распрощались.
И – одна с промокшим кульком кислой капусты, другая с голубым атласом в изорванном свертке – пошли в разные стороны, обе насколько обрадованные встречей, настолько по чему-то и подавленные ею.
Зачем, для какой, собственно, цели они заговорили друг с другом? Не лучше ли было бы сделать так, как это делается теперь: притвориться не узнавшими друг друга и пройти мимо?
Кто знает, что за человек теперь Гаша? Кто знает, что за человек теперь Ксения Дмитриевна? Ведь в тот промежуток времени, в который они не виделись, прошла социальная революция.
