Это было все, что мне полагалось услышать. Я обратился к Редкозубому: «Что ты об этом думаешь?», и он ответил: «Что ж, уходи». Мы дали девицам денег, чтобы они смогли возвратиться в Бруклин. Редкозубый остался с Чарли, а я поехал домой один. По дороге я остановился на Лексингтон авеню, чтобы купить газету. Машинально положил ее рядом с собой на сиденье. Я вел машину очень медленно и обдумывал ситуацию. Я никак не мог понять, что должно было случиться. Это довольно сложно объяснить, я был взволнован, но не знал, почему я волнуюсь. Когда я приехал домой, то послал своего младшего брата на улицу, чтобы он поставил машину в гараж. Я же сел на стул и раскрыл газету — тут и была разгадка: все о том, как был убит старик в своей конторе на Парк авеню.
История гласила, что несколько мужчин, представившихся агентами сыскной полиции, вошли во внешнее помещение мистера Маранзано, которое являлось своего рода приемной, и поставили всех, кто здесь находился, к стене. Затем два псевдоагента вошли внутрь, где они застрелили его и перерезали горло. Первое, что я вспомнил, было требование мистера Маранзано не носить оружие в конторе, из-за возможного рейда полиции. Далее я прочитал о том, что, когда прибыли настоящие полицейские, они обнаружили Бобби Дойла на коленях около старика и забрали его как живого свидетеля.
И тут я сказал себе: неудивительно, что Редкозубый забрал меня в Бруклин. Ему должно было быть известно все о предстоящем деле и он держал меня подальше от места происшествия. Можете себе представить, что я ощущал в тот момент.
Убийство Маранзано явилось частью запутанной, непостижимой цепочки из числа убийств, вдохновлявшихся тем самым франтоватым, вкрадчивым, с холодными глазами Чарли Счастливчиком Лючиано, который так тонко организовал устранение Массерия всего несколько месяцев тому назад. В день смерти Маранзано около сорока руководителей «Коза Ностры», являвшихся его приближенными, были умерщвлены по всей стране. Практически все они принадлежали к числу старых, родившихся в Италии функционеров, уничтоженных молодым поколением, стремившимся к власти.
Валачи тут же ушел в подполье, как только узнал о том, что трое парней, которых он завербовал для Маранзано, — Стефан (Щеголь Джонс) Казертано, Питер (Пити Маггинз) Мионе и Джон (Джонни Ди) Де Беллис, — едва избежали смерти, когда по ним был открыт огонь во время их прогулки по Лексингтон авеню. Валачи подумал: «Если они хотят устранить их, то мне остается предположить, что они будут охотиться и за мной». Первым, к кому он обратился, был Ник Падоваво, с которым его принимали в члены «Коза Ностры». Падовано без особого желания разрешил ему переночевать у себя, но слезно просил его уйти рано утром. «Я обязан поставить их в известность, если увижу тебя, — сказал Падовано. — А потому, ради Христа, не говори никому, что ты был здесь».
