Мангуста подняла на Неревена желтые прозрачные глаза.
– Жителю ойкумены, – прочитал Неревен в глазах мангусты, – плохо жить в казенных анфиладах, он тоскует без своего угла. Но какое понятие об уединении имеют варвары? И еще – какой варвар скажет: «к полудню»? Он скажет: «когда солнце будет плавать над головой», а придет, когда солнце утонет.
И Неревен мысленно связал в уме первую петельку.
* * *
Мангуста пошла в соседний зал, и Неревен повел заморских гостей за ней. Там он усадил их и велел ждать, пока вернется.
– Как вас представить? – спросил он.
– Сайлас Бредшо, – сказал рыжий.
– Клайд Ванвейлен, – сказал русый.
Имена длинные – родовые имена. И ни титулов, ни должностей. Одно слово – торговцы.
Неревен вернулся в спальню и снова занялся ларями. Он искал письма, которые Даттам получил сегодня утром от Оско Стрепета. Стрепеты шли пятыми в золотых списках знати, земли графа обнимали весь северо-восток. Даттам получил письмо и стал рассказывать, что должен ехать к графу.
Это как понять? Явился к Весеннему Совету, а теперь бежит от греха подальше? И, стало быть, сам граф не хочет быть на совете?
Поставцы были пусты, а в ларе-подголовнике Неревен нашарил лишь сборник математических притч.
Послушник поднял глаза. Справа от кровати была ниша, а в нише стоял мраморный Бужва, страшный бог правосудия и пыток, покровитель сыщиков и шпионов. Неревен прищурился, и острые его глаза вдруг заметили крошечную и слишком ровную трещину за ухом великого бога: тайник!
Вскрыть? Бога?! Этого бога?!
На душе стало страшно, но Неревен вспомнил: учитель велит мыслить логически. Бужва – бог ойкумены. Боги ойкумены извинят все, совершенное на благо ойкумены. Следовательно, бог обысков и пыток должен извинить, если Неревен его обыщет.
Неревен поддел ногтем ухо бога, – оно отошло в сторону, обнажив латунный квадрат с дырочкой для ключа. Неревен выбрал из кармана подходящую отмычку, – и через минуту голова Бужвы откинулась, как крышка ларя. Неревен запустил руку внутрь и тут же выдернул ее. В ладони лежало две монеты-ишевика в спутанной паутине, а по рукаву бежал паук. Оскорбленный бог убегал из самого себя, а святотатство было напрасным. Ничего в этот тайник Даттам не клал, и владелец монет, умер, небось, при штурме города, не успев забрать из тайника последнюю взятку!
Неревен сглотнул и впервые в жизни глянул вблизи в золотой лик государя Ишевика. Круглая монета, квадратная дырочка: квадратура круга! Голова закружилась. Соблазн и проклятье! В империи за эти монеты бог в парчовой куртке ссылает людей в каменоломни, а сам, – сам хранит их в зобу!
