Белые продержались в городе 23 дня. Заняв Воронеж, белогвардейцы сразу же восстановили старые названия улиц, сбросили с домов революционные плакаты. Была восстановлена должность губернатора. 4 октября 1919 г. на площади Круглых Рядов (сейчас это небольшой сквер в начале ул. Плехановской) белые публично казнили нескольких наиболее одиозных защитников «красного Воронежа». В этот день были повешены комендант города П. П. Скрибис, железнодорожный комиссар В. И. Лаврентьев, командир бронепоезда Шлегель, следователи ЧК Иванов и Петров.
…Это был самый пик наступления Вооруженных Сил Юга России 1919 года, когда через полмесяца – 17 октября деникинцы, захватив еще и Чернигов, Орел, Севск, возьмут свою крайнюю точку в этом рывке на Москву: Новосиль уже «предмосковской» Тульской губернии… И вот в эти самые лучезарные воронежские дни Белой армии точно так же, как год назад донские казаки, удалившиеся от своих станиц под Царицын, заворчали кубанцы. Шкуро засвидетельствовал:
«В городе начала ощущаться некоторая деморализация казаков. До них стали доходить с Кубани неясные слухи о разногласиях между Кубанским народным представительством и Главным Командованием.
– Мы воюем одни, – заявляли казаки. – Говорили нам, что вся Россия встанет, тогда мы отгоним большевиков, а вот мужики не идут, одни мы страдаем. Многие из нас уже побиты. Где новые корпуса, которые обещали? Все те же корниловцы, марковцы, дроздовцы да мы, казаки.
– Вот Рада за нас заступается, да Деникин ее за то не жалует. Не можем мы одни одолеть всю красную нечисть. Скоро нас всех побьют, тогда опять большевики Кубань завоюют…
Казаки стали стремиться на родину под разными предлогами. Все, кто имел право быть эвакуированным по состоянию здоровья и кто раньше оставался добровольно в строю, теперь стремился осуществить свое право… Некоторые казаки дезертировали, уводя с собой коней и приобретенную мародерством добычу. Иные собирались целыми группами и от моего имени требовали себе вагоны, а то и просто захватывали их силой. Численный состав корпуса стал стремительно уменьшаться и дошел… до 2,5–3 тысяч шашек».
То же самое, сказал генерал Деникин о донцах, о разбегающемся с добытым барахлом корпусе генерала Мамантова, окончательно подытоживая результаты его рейда:
«Из 7 тысяч сабель в корпусе осталось едва 2 тысячи. После ряда неудавшихся попыток ослабленный корпус… двинулся в ближний тыл Лисок и тем содействовал левому крылу донцов в овладении этим важным железнодорожным узлом.
