"
(и бяше Иосиф добр образом и красен взором зело) (Быт. 39: 6). Неужели же говоривший так вместе и любил? Совсем нет. Ты скажешь, что Моисей не видал того, кого хвалил. Однако, мы впадаем в любовную страсть не только, когда видим красоту, но, случается, и тогда, когда слышим о ней. Но чтобы ты более не спорил с нами об этом, я спрошу тебя: Давид не был ли благообразен и весьма доброзрачен, особенно по красоте своих глаз? А что более всего составляет властную черту в благообразии лица, это именно красота глаз. Что же? Увлечен ли был кто-нибудь страстною любовью к нему? Никто. Следовательно, любовь не связана неразрывно с удивлением. Многие имели также матерей, цветущих телесною красотою. Что же? Неужели дети любили их страстною любовью? Да не будет! Хотя они и дивятся тому, что видят, однако не впадают в постыдную любовь. Но (ты опять скажешь, что) здесь удерживает закон природы? Скажи мне, какой закон природы? "Тот, – скажешь, – что они – матери". Но разве ты не слыхал, что персы, без всякого постороннего принуждения, живут с матерями своими, как с женами, и не один или два из них так поступают, но целый народ? Впрочем, и без того уже видно, что любовная страсть происходит не просто от красоты только телесной и благовидности, а от расслабления и заблуждения души. Много было и таких, которые, много раз пройдя мимо тысяч благообразных женщин, отдавались безобразным. Отсюда ясно, что любовь зависит не от красоты лица. В противном случае они избирали бы красивых, а не безобразных. Итак, где же причина (страсти)? "Если не от красоты лица эта любовь, то откуда же, – спросишь ты, – она происходит, и где искать ее источника? От злого демона?" Точно, она и отсюда. Но мы не того доискиваемся; вопрос в том, не причиной ли и мы? Действительно, она не есть только навет диавола, вместе с ним и прежде всего сами мы виновники ее. Подлинно, эта злая болезнь ни от чего так легко не рождается, как от привычки, от льстивых слов, от праздности, лености и от того, что у нас нет никакого дела.
7. Велика власть привычки, истинно велика, до такой степени, что она даже обращается в необходимость природы. Но если привычка рождает ее, то очевидно, что она же может и погасить ее. Многие, увлеченные любовью, освобождались от нее тем, что не видели более любимых ими лиц. Сначала это кажется тяжело и очень неприятно, но со временем делается приятным, а наконец, даже и при желании, невозможно уже становится вызвать опять страсть. "А это отчего, – ты скажешь, – что я и без привычки еще пленяюсь при первом взгляде?" И это также происходит или от праздности телесной, или от роскоши, или от беспечности о своих обязанностях, или оттого, что человек вовсе не занимается даже необходимыми для него делами. Такой (человек), повсюду блуждая, точно заблудившийся в пути, легко увлекается всяким злом; и его душу, как душу рассеянного юноши, всякий, кто хочет, увлекает в рабство. Так как существенное свойство души – непрестанно быть в действии, то если ты прекратишь ее деятельность в добром, – она, как не могущая оставаться в бездействии, по необходимости устремляется к другому (роду деятельности). Подобно тому как земля, если остается не засеянной и не насажденной, сама собою производит траву, так и душа, когда не занимается необходимыми для нее делами, как стремящаяся по природе своей непрестанно к деятельности, по необходимости предается злым делам. И как глаз не может перестать смотреть, и потому необходимо увидит худое, когда не имеет пред собою хорошего, так и помысл, когда отвлекается от предметов необходимых, непременно начинает вращаться около предметов бесполезных. А что непрестанное упражнение и бодрствование могут отогнать и первое нападение страсти, это известно из многих примеров. Итак, если ты при взгляде на красивую женщину почувствуешь к ней страсть, то более не смотри на нее – и освободишься (от страсти). "Но как я могу, – скажешь ты, – не смотреть на нее, будучи увлекаем страстью?" Займись другими полезными предметами, привлекающими душу, читай книги, заботься о своих нуждах, ходатайствуй, защищай обижаемых, молись, размышляй о будущем веке, – к этим предметам устремляй душу. Поступая таким образом, ты освободишься не только от новой еще раны, но легко можешь излечить даже отвердевшую и застаревшую. Если худая молва, по пословице, убеждает иногда влюбившегося отказаться от своей любви, то тем более эти духовные напевы могут подавить зло, лишь бы только мы сами захотели оставить его. Но если мы всегда обращаемся и беседуем с теми, которые поражают нас стрелами этой страсти, и даже в отсутствие говорим о них сами, и слушаем рассказы других, то мы сами питаем болезнь свою. Как же ты хочешь погасить огонь, каждый день раздувая пламень? Всем, что мы сказали доселе о привычке, пусть воспользуются юноши. Что же касается до мужей и тех, которые умеют размышлять, то для них более всего в этом случае нужен страх Божий, память о геене и желание небесного царствия. Этого достаточно, чтобы погасить пламень преступной любви. Но кроме этого, представляй себе и то, что видимое тобою есть не более, как влага, кровь и гной разложившейся пищи. "А светлый цвет лица?" – скажешь ты. Но нет ничего светлее цветов земных; а и они увядают и сгнивают. Так и здесь смотри не на цвет, но проникай мыслию в глубь, и, оставив без внимания красоту кожи, размышляй о том, что кроется под нею. И у страдающих водяною болезнью тело светло, и снаружи не имеет ничего безобразного; но при мысли о кроющейся внутри влаге не мы не можем любить таковых людей. А нежный и резвый глаз, красиво расположенные брови, черные ресницы, кроткая зеница ока, веселый взгляд? Но знай опять, что и это все не что иное, как нервы, жилы, перепонки и артерии. Представь только этот красивый глаз больным, состарившимся, иссохшим от печали или пылающим гневом: как он покажется тебе безобразным, как вся прелесть его вдруг пропадет и тотчас исчезнет! Вместо того устремляй лучше мысль твою к истинной красоте. "Но я не вижу, – скажешь, – красоты душевной". Напрасно: если захочешь, увидишь. Подобно тому, как можно, и не видя глазами, мысленно удивляться отсутствующим красивым лицам, так точно – видеть и красоту душевную без помощи глаз. Не воображал ли ты себе иногда какого-нибудь красивого лица, и не ощущал ли чего-нибудь к этому созданному тобою образу? Так точно воображай себе и красоту души, и наслаждайся ее благообразием. Ты скажешь: "Я не могу видеть бесплотного". Но умом мы еще лучше созерцаем бесплотное, нежели тела. Таким образом мы удивляемся и ангелам и архангелам, хотя их и не видим, равно как и добрым нравам и душевным добродетелям. Итак, когда увидишь кроткого и степенного человека, то подивись лучше ему, нежели обладающему красивым лицом; и если заметишь, что кто-нибудь без огорчения переносит напрасные обиды, то дивись и вместе полюби его, хотя бы он был и старец. Красота души именно такова, что и в старости имеет многих любящих, потому что никогда не увядает и всегда цветет. Итак, чтобы и нам приобрести такую красоту, станем уловлять и любить тех, которые имеют ее. Таким образом, мы и сами, получив ту же красоту, сможем достигнуть вечных благ, которых и да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием (Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь).
