КЛЯТВА НА МАРСИАНСКОМ КАМНЕ
Когда они встретились, то согласно плану разных фельдмаршалов и главнокомандующих генералов, они должны были стрелять друг в друга до патрона, колоть друг друга штыком, бить один другого прикладом по затылку, и всё такое полезное для военного человека, — но мальчикам заниматься этим так ни разу и не пришло в голову! Увы, вот из-за них мир и непредсказуем. Две великие страны тонули во мгле грязи и крови, сапог оккупанта жестоко топтал чужую землю, самым главным чувством людей был неотвязный страх, застывший навсегда где-то в уголках души и сердца, даже когда они пели смелые песни страх содержался в их смелости, и эта беспредельность страха была подмешана в сладкое и горькое; и ещё большая беспредельность усталости владела людьми сражающейся страны, и беспредельная досада на ненужную и бесконечную войну, глотавшую тех кто был рядом, и такая же точно усталость владели людьми другой страны, нападавшей на первую страну: — грязь, усталость, и страх — вот и всё что царило над сражающимся миром оттуда и досюда, везде и всюду, а вот именно здесь, в таком месте, которое по всем спискам числилось адом кромешным, и даже адом ада кромешного, именно здесь царила волшебная сказка соседского согласия, любви, и дружбы, сказка подобная мороку, напущенному фронтовым волшебником…
Но никогда ни до, ни после, в своей долгой и на редкость благополучной жизни, Симке не выпадал больше настолько чистый и ясный оазис счастья, не омрачённый ни кем и ничем. Хотеть было абсолютно нечего, еду приносили, ебать приходили, и как фантастическое солнце другой планеты здесь рядом был такой друг, о котором мечтал всю жизнь, красивый, юный, сладкий — и совсем такой же, как ты сам! Друг с которым не нужно хитрить и притворяться, которому спокойно можно жаловаться на хуй лейтенанта и навязчивость узбека, который всё поймёт, потому что у него самого точно такие же проблемы на фронте: — живём-даем, ебёмся-смеёмся…! Симка стал сразу называть своего нового товарища так, как тому хотелось: — фрау Лореляйн, — потому что мальчик всё-таки был ЗАМУЖЕМ. Симку он звал: — фройляйн Симка — потому что Симка был свободной девушкой, — фройляйн… Они встречались днём, иногда вечером, и даже ночью — но в окопы друг к другу ходить остерегались там их могли застать другие свои, — которые были им чужие. Симке здесь нравилось всё, и Лореляйн был счастлив тем же самым, чем был счастлив и его друг-враг, враг-друг, Симка. У него тоже был с ним его любимый мужчина, и рядом был его новый, сладкий, красивый друг, и его тоже никто ничего не заставлял делать; — что ещё нужно мальчишке для счастья?
