В пять утра в огромном очаге, обычно расположенном посередине на подобного рода кухнях, развели огонь, и все наполнилось дымом и людьми, которые потягивали мате без сахара, а кое-кто из них отпускал подковыристые шуточки по поводу нашего «малышкового» мате, как в здешних краях называют подслащенный мате. Но в общем эти представители побежденной расы арауканцев были не очень общительными, они до сих пор сохраняют недоверие к белому человеку, который обрушил на них столько несчастий, а теперь эксплуатирует. На наши вопросы о том, как обстоят дела в поле, как работа, они только пожимали плечами, отделываясь односложными «не знаю» и «может, и так», на чем разговор и заканчивался.
Здесь же мы объелись черешней, причем до такой степени, что, когда перешли к сливам, мне пришлось сдаться и прилечь, чтобы спокойно переварить съеденное, в то время как мой приятель продолжал уплетать даровое угощение, «чтобы добро не пропало». Взобравшись на деревья, мы жадно поедали фрукты, как будто это было последнее лакомство перед казнью. Один из сыновей хозяина с некоторым недоверием смотрел на этих «врачей», одетых в лохмотья и со всеми признаками истощения, но так и не сказал ни слова, предоставив нам заниматься своим делом до того момента, когда человек начинает ступать потихоньку, боясь, как бы у него не случился заворот кишок.
Починив стартер и устранив другие неисправности, мы продолжили наш путь к Сан- Мартину, куда и приехали под вечер.
Дорога вьется между низких холмов, по которым едва заметно, что они — начало огромного горного массива, и, резко спускаясь, ведут в мрачноватый невзрачный городок, впрочем, тоже окруженный холмами, покрытыми пышной растительностью. На узкой полоске земли метров 500 шириной и 35 километров длиной, по изжелта-зеленым берегам синих глубоких вод озера Лакар растянулся городок, переборовший все климатические невзгоды и укротивший все транспортные средства с того самого дня, когда его «открыли» как туристический центр и тем обеспечили его будущее.
Первая атака на диспансер Министерства здравоохранения потерпела полный провал, однако нам подсказали, что мы могли бы попытать счастья в прилегающих пристройках Национальных парков, чей завхоз пропустил нас внутрь и незамедлительно предоставил жилье в одном из бараков, составлявших часть вышеупомянутых пристроек, где хранилось рабочее оборудование. Вечером появился сторож — хорошо сложенный толстяк весом под 140 килограммов и с покрытым шрамами лицом, — который обошелся с нами очень любезно и разрешил приготовить еду в своей лачуге. Первую ночь мы провели замечательно, устроившись на соломе, которой было навалом в бараке, надежно укрывшись ею, что необходимо в этих провинциях, где ночи довольно холодные.
