Несчастный случай, впрочем безобидный, авария и на этот раз: Альфред Трапс, назовем его имя, — текстильный вояжер, сорока пяти, еще не располневший, приятной наружности, с приличными манерами (хотя и выдающими известную дрессировку, за которой проглядывает что-то от лоточника), — этот наш современник только что двигался в своем «студебеккере» по одной из больших улиц маленького городка и мог уже надеяться через час добраться до места своего жительства, города побольше, когда машина забастовала. Она просто не шла дальше. Красная лакированная машина беспомощно лежала у подножия небольшого холма, вдоль которого протянулась улица. На севере нависло густое облако, на западе солнце стояло еще высоко, почти как в полдень. Трапс выкурил сигарету и попытался исправить машину сам. Владелец гаража, который в конце концов перетащил «студебеккер» к себе, заявил, что повреждение нельзя устранить раньше завтрашнего утра, нарушена подача бензина. Так ли это, выяснить было трудно, да и не стоило пытаться: автомеханикам вы сдаетесь беспрекословно, как когда-то рыцарям-разбойникам, а еще раньше — местным богам и демонам. Разумнее, вероятно, было бы, потратив полчаса, вернуться на железнодорожную станцию и отправиться хоть и несколько осложненным, но кратчайшим путем домой, к жене, к детям — все четверо мальчики. Но Трапс решил заночевать. Было шесть часов вечера, жарко, стояли самые длинные дни, городок или, вернее, селение, на краю которого находился гараж, выглядело приветливо, разбросанное вдоль лесистых холмов; на маленьком возвышении — кирха и пасторский дом и древний могучий дуб, укрепленный железными кольцами и подпорками, все солидно, чисто, даже навоз перед крестьянскими домами старательно сложен и утрамбован. Где-то неподалеку фабричка и множество трактиров и гостиниц, одну из которых Трапсу когда-то хвалили, но все комнаты были заняты участниками съезда скотоводов, и текстильному вояжеру указали на виллу, где иногда принимают постояльцев. Трапс колебался. Еще можно было вернуться домой поездом, но его соблазняла надежда на какое-нибудь приключение, бывают же иногда в селениях девушки, как на днях в Гросбистрингене, которые умеют ценить текстильных вояжеров. Поэтому он, приободрившись, направился к вилле. Звон колоколов кирхи. Коровы идут ему навстречу, мычат. Вот одноэтажный дом в большом саду, ослепительно белые стены, зеленые жалюзи, наполовину закрыт кустами, буками и елями, со стороны улицы — цветы, главным образом розы, среди них пожилой человечек в кожаном фартуке, возможно хозяин дома, ухаживающий за своим садом.
