Сам стал допрашивать и горничных, и слуг.
Но все молчали и хранили тайну.
Однако же считают не случайно,
Что в женский спор встревает черт всегда.
И вот пришла негаданно беда:
Меж нянькой и Аржи случилась ссора.
Кормилица сочла задетой честь
И на жестокую решилась месть:
Хоть знала, что лишится места скоро,
Измену выдала послу. Не хватит слов,
Чтоб описать, какая овладела
Им ярость. Накаленный до предела,
Ревнивец был на все, на все готов.
Он одного из слуг послал к жене в именье
С письмом, что дома он уже, но нездоров,
И ждет жену назад, под мужний кров,
Чтоб вновь ее обнять, — в великом нетерпенье.
Аржи не появилась. И тогда
Он вновь послал слугу с решительным приказом
Коварную убить, прогнав из дома всех,
Кто помогал ей скрыть ее ужасный грех.
Желал он кровью смыть пятно позора разом,
С изменницей-женой покончив навсегда.
Ансельм слуге сказал: даю тебе клинок,
Чтоб заколоть ее. Она — исчадье ада!
Вот золото, возьми. Тут первая награда.
Иначе страшный грех я покарать не мог.
Потом — беги! И знай, коль ты исполнишь свято,
Что я велю, — потом щедрее будет плата.
Но знала обо всем жена,
Собачкой предупреждена.
Как об опасности людей предупреждают
Собачки? Теребят, скулят, рычат и лают
И тянут за собой из дома то и дело.
Но Фавори еще и говорить умела
И на ушко Аржи шепнула: — Вам помочь
Могу я, но сейчас — скорей отсюда прочь!
Вас от жестокого убийцы я укрою.
Не бойтесь ничего и следуйте за мною.
Они пустились в путь. И там, в густом лесу,
Убийца их догнал и молвил: — Я несу
Приказ судьи. Увы! Супруг ваш повелел
Немедля вас убить! — Но тут он обомлел:
Вдруг в облаке густом жена судьи пропала!
Туман рассеялся — Аржи как не бывало.
Слуга к хозяину вернулся, изумлен.
Тот в ярости вскричал: — Тебе приснился сон!
И сам отправился узнать, что там случилось.
Приехав, видит он, что чудо совершилось:
На месте, где вчера пестрел цветами луг,
Невиданной красы дворец
[23] воздвигся вдруг.
Весь в золоте, в резьбе, повсюду украшенья,
Вокруг дворца, в саду — роскошные растенья,
Благоуханные и яркие цветы…
Он в жизни не видал подобной красоты.
Ворота — настежь. Он, робея, во дворец
Вступил. Безлюдно… Где владелец и творец?
Все анфилады пышные открыты,
И — никого! Ни короля, ни свиты…
В конце концов, устав от долгого похода,
Он встретил мавра — карлика, урода.
Тот был тщедушен, зол на вид и хил.
[24]Ансельм любезно с ним заговорил,
Сочтя, что тот — уборщик помещений:
— Милейший, кто хозяин сих владений?
— Я! — был ответ. Судья наш, потрясенный,
