Отделение, которым командовал этот садист, носит порядковый номер 2. Оно не «тюремное». Насколько я знаю, находящихся официально под следствием содержат в отделении 8. Здесь же контингент очень пестрый. Алкоголики — в том числе и «добровольцы», «психи», два идиота с детства, два или три «подследственных». Причем, как я понял, те, кто помещен сюда без санкции прокурора.
С Потаповым у нас сразу установились напряженные отношения. Различными способами меня пытались спровоцировать на действия, за которые здесь одно наказание — те самые уколы. Больших усилий мне стоило не сорваться.
Вспоминаю встретившегося мне здесь, а затем — в зоне средних лет худощавого мужчину — Володю Игнатова. Прозвище «святой». Это глубоко верующий и очень порядочный человек. Учился в университете. Начитан, склонен к философии. Мне было очень интересно с ним беседовать. Так вот, вина Игнатова заключалась в том, что он дал кому-то прочитать библию «не нашего» издания. Есть у нас такая статья: «распространение». Не знаю чего: религиозной или какой другой литературы.
Когда неожиданно для всех ко мне приехала Людмила, приехала без каких-либо документов, кроме своего паспорта, меня выписали. Я попытался вынести бумажку с записанными на ней адресами людей, с которыми познакомился, в том числе и Володи. Но был разоблачен во время переодевания. Листок был изъят, а меня вызвали к Потапову. Наш эскулап осыпал меня буквально площадной бранью и пригрозил, что, если я еще раз к нему попаду, мне так просто уйти не удастся. Ознакомившись с запиской, поинтересовался, зачем мне, подозреваемому в совершении «незначительного» преступления, связываться с «антисоветчиком». Впоследствии встретившийся мне в зоне Игнатов рассказал, что после моего ухода его вызвал Потапов и заявил, что я «матерый преступник», за которым «приехал наряд милиции и увез в воронке в наручниках»…
На соседней кровати — молодой парень из Новороссийска. Тонкое интеллигентное лицо. Постоянно с книгой. Познакомились, когда он попросил нарисовать его портрет: к нему скоро должна приехать на свидание жена. Игорь часто достает фотографию, любуется. Показал мне — и вправду исключительно красивая женщина. Несколько раз заставал Игоря с головой, накрытой подушкой или полотенцем. Догадываюсь, плачет. И есть от чего: при аресте оказал сопротивление и был избит, причем так, что был поврежден позвоночник, отнялись ноги. До суда лежал в городской больнице, после суда — здесь. Уже восемь месяцев. Статья — за фарцовку, т. е. скупка товаров у иностранцев и их перепродажа. Постоянно пишет кассационные жалобы, в которых требует наказать виновных в его трагедии. Рассказывают, что сопротивления не оказывал, а просто ответил ударом на удар. Чтобы сделать Игорю приятное, нарисовал его вместе с женой. Его — с натуры, ее — с фотографии. Пришлось потрудиться, но ничего, понравилось. Зато через несколько дней меня вызвали к начальнику отделения, где предложили нарисовать несколько плакатов, обещая выписать, как только закончу.
