О, пожелай что-нибудь, находящееся за одну милю, и тебе придется идти до желаемого добрых десять. Человек в зеленые годы может навалить себе на голову целый ворох желаний и вогнать их крест-накрест в себя до самых пяток, и его тело отяжелеет от них, но ничего не сбудется, пока не придет время. И все же ясно, что человеку необходима винтовка, для того чтобы воевать с розовощекими солдатами.
У тех было всевозможное оружие, при помощи которого невидимый тебе солдат может с легкостью поразить тебя. Если ты подходил к ним вплотную, наступало время ножа. Некоторые кикуйю, уже совершавшие этот подвиг, рассказывали, какими красивыми делаются белые при виде панга, вонзающихся в их глотки. Но подойти к ним близко можно только ценою больших жертв.
По знаку Коко, который вел их, они бесшумно припали к земле. Перед ними была поляна, густо поросшая слоновьей травой, — прекрасное место для засады. Зрением, слухом, обонянием они обследовали каждую травинку на поляне и поднялись лишь тогда, когда убедились, что путь свободен. И то перед этим по знаку Коко Небу прочесал траву, послав в нее две быстрые стрелы из своего лука. Несколько зуйков вспорхнуло из травы, но было время зуйков, и никто даже не вздрогнул. И все же они поднимались с опаской, потому что англичане за время чрезвычайного положения сделались настоящими бушменами и часто били африканцев, пользуясь африканской тактикой.
Плотью и кровью Небу был совершенно здоров, но недостижимость винтовки угнетала его дух и ощущалась, как ноющий зуб. Каждый раз, когда они снимались с места и направлялись на юг, в родные края кикуйю, ему казалось, что Великий смилостивится и даст ему то, чего жаждут его плечо и пальцы: железо и дерево винтовки, которая припадает к плечу и придает силы руке, обнявшей ее ложе. Но этого не происходило.
В полдень, остановившись у реки, они ели печеный сладкий картофель, крупный, как футбольные мячи, и пили прозрачную воду, звеневшую и булькавшую во рту. Они перебрасывались шутками о надсмотрщике, которого во время налета привязали к воротам и на глазах у которого сделали то, что надо, с хозяином, чтобы надсмотрщик знал, что его ждет. Их вождь Коко, называвший себя генералом Коко, сказал, что надсмотрщик выглядел совсем красиво, когда они, покидая ферму, задержались у ворот.
И снова они проносились, как темно-синие призраки, сквозь хитросплетения лиан, обвивших потертыми галунами могучие стволы кедров и стройные пальмы. Они обогнули подножие величественного бронзоватого валуна и помчались по каменистому склону. И там, где камни переходили в леса, в размоине, наполненной землей, Небу увидел след.
