Десять минут седьмого. В путь.
В случайном порядке автобус — троллейбус — автобус, не запоминая номеров. Каждый раз в новое место. Витя всегда ехал наудачу, и удача пока ни разу не подводила его.
На этот раз он попал в спальный район. Многоэтажки, бабушки в супермаркетах, усталые люди с работы домой возвращаются. Паркуют машины, тыкают в кнопки лифтов, зажигают свет на кухнях, кидают полуфабрикаты в микроволновки.
Медленной, степенной походкой Витя прошёл по тротуару вдоль узкой улочки и оказался возле местной школы. Уроки давно закончились, пустые окна глазели перевёрнутыми кверху ногами стульями. Рядом, недалеко от входа — две скамейки, две клумбы, берёза, мусорник. Витя протёр платком скамейку, присел и раскрыл книжку там, где лежала закладка. Посмотрел на часы. Почти семь.
Они появились через девять минут. Они всегда появлялись независимо от места. Где-то раньше, где-то позже. В разных количествах, в разной степени опьянения, разной степени тупости и озлобленности. Но всегда, всегда появлялись. Не было ещё ни одного такого места в городе, где бы их не оказалось.
— Ты, бля, кто нах такой? — сиплый злобный голос вопросил над самым Витиным ухом. — Я тебя на нашем районе, ннннах, не видел ещё.
Витя закрыл книжку и осмотрел пришедших. Четыре гопника, один лысый, вытатуированный; остальные чуть поскромнее — коротко стриженые, в куртках, двое — в джинсах, двое — в спортивных штанах. Один поигрывал ключами на длинной цепочке. Один курил.
— Чё за нах, бля! Давай, бля, отвечай! — лысый грубо толкнул Витю в плечо и сел рядом. — Или ты не знаешь, кто я, бля, такой, а? Да я Паша Гирутский, ннааах. За меня, бля, полрайона встанет, нннаа…
Витя выждал паузу. Не просто молчал, а именно выждал паузу — оглядел пришедших холодным, непроницаемым льдом своих глаз.
— Позвольте представиться, — сказал он и поднялся со скамейки. Положил Пушкина в карман и элегантно перекинул трость в левую руку. — Виктор Алексеев, странствующий актёр и фокусник. Даю представления за деньги.
— Чёёёёё, бля? — потянул лысый. — Чёёё ты там даёшь? Деньги?
Гопы дружно заржали.
— Представления, — ничуть не смутившись, продолжал Витя. — Я даю представления. Правда, умею я пока довольно мало и показываю только «избиение червей». Но и это интересный номер, смею вас заверить…
— Червей, бля, да? Понтуешь тут, да?
Тот, который толкал Витю в плечо, встал со скамейки и подошёл к нему вплотную, вцепился своими звериными глазами и попробовал давить взглядом.
