Покончив с едой, мы сложили стол, растянулись в шезлонгах вокруг костра и принялись тянуть пиво. Отдыхать — так отдыхать. Спокойно лежа у костра, мы вели неспешную беседу ни о чем. В конце концов выяснилось, что мы поглотили огромное количество пива. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в семидесятом году мы взяли за правило не пить на озере ничего крепкого и не принимать никаких наркотиков. Привозить с собой оружие тоже не разрешалось. Потому что в семидесятом Марвин нализался до зеленых чертей и принялся размахивать здоровенным револьвером, требуя, чтобы мы тотчас отправились в погоню за замеченным им медведем и пристрелили его. Медведи в здешних местах — не редкость. Тогда мы с Джимом насилу разоружили Марвина и уложили его спать, а наутро провели совет и постановили не пить и не палить из огнестрельного оружия. Никто из нас ни разу не вспомнил о досадном происшествии с Марвином, и с тех пор мы свято чтили правила поведения.
Мы болтали о футболе, о женщинах, словом, обо всем, о чем любят посудачить мужчины, и вскоре я решил осторожно выяснить, почему Марвин и Джим приехали на озеро вместе. Это обстоятельство не давало мне покоя. Заведенный порядок был нарушен, и я хотел знать причину.
— Якима, вроде, тебе не по пути, — сказал я Джиму. — Изрядный крюк. Ты мог бы позвонить мне: от Портленда до Сиэтла прямая дорога по Пятому шоссе.
Наступило неловкое молчание. Наконец Марвин сказал:
— Прошлой осенью от меня ушла жена. Я был в ужасном состоянии. За неделю до Дня благодарения Джим случайно оказался в Якиме и позвонил мне…
— Я ездил туда по делам, — поспешно ввернул Джим.
— Остаться одному в праздничный день — что может быть поганее, — продолжал Марвин. — Мы с Джимом пошли промочить горло, и я поплакался ему в жилетку, вот он и пригласил меня к себе на День благодарения.
— Я думаю, нам следует время от времени встречаться, — вставил Джим. — Не только в августе.
— Я очень признателен Джиму, — сказал Марвин. — И решил подбросить его до озера. Это — пустяк в сравнении с тем, что он для…
— Понимаю, — оборвал я его. — Я вас не упрекаю, просто мне стало любопытно.
Джим поднялся и подбросил в костер пару поленьев.
— Нам нелегко влачить наш крест порознь, — сказал он. — Здесь мы избегаем разговоров на больную тему, а остальную часть года вообще сторонимся друг друга. Это не совсем правильно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Да успокойся ты! Не дергайся. Если бы один из нас хотел расколоться, это произошло бы давным-давно. Встречи на озере — прекрасная традиция, я всегда с нетерпением жду начала августа и считаю, что мы — близкие друзья. Дружба и взаимное доверие — вот что важно. И если мы действительно друзья, давайте забудем наши взаимные страхи.
