Департамент древностей принял решение вскрыть одну, уже разведанную траншею, поднять судно и восстановить его. Руководить работами поручили профессору Абдель Мо-нейму Абубакру, консервацию — доктору Искандеру, реконструкцию — главному реставратору египетских древностей Ахмеду Юсефу Мустафе. Из патриотических соображений египтяне отказались от помощи иностранных специалистов.
Однако принять решение проще, чем выполнить. Ахмед Юсеф (а равно и все остальные) понятия не имел, как строили корабли древние египтяне. Доктор Искандер ничего не знал о состоянии дерева: перенесет ли оно после пятитысячелетнего заточения свежий воздух и солнечный свет. Он вспоминал случай, как едва не повыдирали себе все волосы археологи, которые открыли этрусскую гробницу, и на их глазах пестрые, яркие фрески превратились в пыль за несколько минут. Дабы защитить барку от резкой перемены влажности, над траншеей необходимо было соорудить навес, а чтобы убрать многотонные плиты перекрытия, инженерам требовалось изобрести специальные приспособления.
Но все трудности были преодолены. 23 ноября, через полгода после открытия, в присутствии многочисленных гостей, дипломатов и политиков была поднята первая плита. Это сделали два подъемных крана, страховавшие друг друга, чтобы, не дай Бог, плита не сорвалась и не раздавила барку. Как всегда в таких случаях, вспомнили древних египтян, приволокших эти плиты и уложивших лишь с помощью катков, канатов и рычагов. Место после каждой снятой плиты тут же прикрывали деревянным щитом. Зрители разъехались разочарованными, потому что ничего толком не увидели. Многие из них рассчитывали, что внутри барки окажется священная утварь фараона, но им не показали даже деревянные части.
Работы велись очень осторожно, и последняя плита была снята лишь 28 января 1955 года. Даже непосвященный понял бы, что барка находится в разобранном состоянии, потому что длиннее траншеи. Сверху ее покрывал слой известковой пыли и кусочков гипса, возникший еще в древности. Затем шел слой материи, которая распалась и восстановлению не подлежала. Доски обшивки были перевязаны веревками и переложены циновками, сделанными из тростника и ситника. Они рассыпались при малейшей попытки взять их в руки. Носовая часть ладьи представляла собой две длинные, изогнутые и заостренные доски. Точно так же выглядела корма. В середине среди мелких деталей и настилов лежало весло, которое увидел Маллах. Стало ясно, что в деле реконструкции барки вся надежда на древних египтян, что они не просто побросали в яму части корабля, а сделали это продуманно и системно. Между тем на восстановление корабля в первозданном виде ученые очень рассчитывали, так как не могли определить функциональную необходимость этого и подобного ему судам. То ли это катафалк, то ли корабль из флотилии фараона, то ли священная солнечная барка, на которой фараон, сын Солнца-Pa, вместе с отцом совершает ежедневное путешествие с востока на запад.
