Три ряда шоссе – один правый, по которому они спускались, и два левых, бежавших навстречу, вверх, – были едва заметны под крутящейся снежной пеленой. Шоссе, сбегая к концу уклона, ненадолго распрямлялось, затем плавно переходило в широкий поворот с ограниченной видимостью. Прямой участок пути еще не означал, что Сан-Бернардинские горы остались позади. Шоссе еще раз должно было круто спуститься вниз.
Пока они проезжали поворот, пейзаж, окружавший их, несколько изменился: шоссе резко пошло вверх, и за перевалом открылось черное зияющее ущелье. От него шоссе отделяло лишь выкрашенное в белый цвет дорожное ограждение, едва различимое в сплошном снежном мареве.
Почти на выезде из поворота Линдзи вдруг охватило предчувствие надвигающейся беды.
– Хатч… – прошептала она.
Видимо, и Хатч почувствовал что-то неладное, так как не успела еще Линдзи открыть рот, как он мягко надавил на педаль тормоза и чуть сбавил скорость.
В конце поворота уже ясно просматривался прямой участок пути, а на нем, под углом, перегородив сразу два ряда шоссе на расстоянии примерно в пятьдесят или шестьдесят футов от них, застыл пивной грузовик-цистерна.
Линдзи хотела крикнуть «О боже!», но слова застряли у нее в горле.
Когда шофер доставлял свой груз в район высокогорных лыжных курортов, он, очевидно, был в пути захвачен снежным бураном, который начался недавно, но на полдня раньше, чем предсказывали синоптики. Колеса огромного грузовика беспомощно скользили на обледенелом асфальте, в то время как шофер безуспешно пытался выровнять машину и продолжить свой путь.
Выругавшись про себя, но внешне оставаясь совершенно спокойным, Хатч чуть сильнее нажал на педаль тормоза. Он не посмел резко вдавить ее в пол, опасаясь, что на скользкой дороге «хонду» может круто занести.
Когда свет приближающихся фар ударил по кабине, водитель грузовика глянул в их сторону через боковое стекло. В разделявшем их быстро сокращавшемся промежутке, наполненном ночью и снегом, Линдзи увидела только бледный овал и два обуглившихся отверстия, где должны были быть глаза, – лицо призрака, словно за рулем машины сидел злой дух. Или сама Смерть.
Хатч попытался вывернуть на крайний левый из двух бежавших в гору рядов шоссе, остававшийся свободным.
Линдзи боялась, что, невидимые из-за грузовика, навстречу им могли ехать другие машины. Даже на небольшой скорости, если они лоб в лоб врежутся в одну из них, им несдобровать.
Несмотря на все усилия Хатча, «хонда» потеряла управление. Заднюю часть машины занесло влево, и Линдзи увидела, что они проносятся мимо буксующего на месте грузовика. Плавное, скользящее, неконтролируемое движение было подобно цепочке призрачных видений в ночном кошмаре. Судорога свела ей живот, и, хотя ее удерживал ремень безопасности, она, приготовившись к худшему, инстинктивно прижала правую руку к двери, а левой уперлась в крышку бардачка.
