Я узнал, что девушку зовут Айя, она работает технологом на местной фабрике фруктовых и овощных консервов. Обычно я о каждом своем новом знакомом всегда стараюсь разузнать побольше — чем он дышит, чем живет. А тут казалось, что об Айе я и так знаю все главное и никакие расспросы уже ничего не прибавят.
Чем дальше, тем больше места занимала в моей жизни Айя, и я все откладывал и откладывал поездку в «Глубокую вспашку».
Как-то, вернувшись из командировки, я нашел у себя на столе записку:
«Был, не застал. Жаль! Ояр».
Мог ли я тогда вообразить, при каких обстоятельствах встречусь опять с Ояром Ванадзинем...
Был один из тех неласковых дней, когда людям наконец становится ясно, что лето прошло. Ветер задул с северо-запада, заволок небо плотными, низко и быстро скользившими тучами. Порой моросил дождь, проглядывал мутный край солнца, пересекал небо запоздалый косяк перелетных птиц...
Я стоял в своем кабинете у окна, смотрел, как ветер гонит по улице пестрые листья, осыпает ими мокрый булыжник. Было немного грустно. Я подумал об Айе и сразу повеселел: из-за нее моя жизнь в Калниене стала гораздо содержательнее. Больше друзей у меня тут не было. Ояр... Да, к Ояру я так и не съездил, и он тоже больше не пытался меня навещать.
Я прижался лбом к стеклу, завидев знакомую фигуру: Айя шла не боком, как все, нет, она встречала ветер лицом к лицу и даже немного откинула голову, будто радовалась порывам. Я смотрел на нее как очарованный. Нет, не хочу, не могу я терять эту девушку с гордо откинутой головой и серьезным лицом — его так волшебно меняет улыбка... Я уже слышал стук каблучков по тротуару, вымытому дождем, и схватил пальто, чтобы выбежать ей навстречу, но как раз зазвонил телефон. Я взглянул на часы — без четверти пять. Мы кончаем работу в пять, ровно в пять и ни минутой раньше. Подняв трубку, я сразу узнал голос Друвы:
— На территории колхоза «Глубокая вспашка», у дороги к перевозу, найден тяжело раненный человек. Вы едете вместе с оперативной группой милиции. Они сейчас будут здесь.
— Слушаюсь, товарищ прокурор, — ответил я, и в этот момент Айя, не оглядываясь, прошла мимо моего окна.
Я выбежал на улицу, у подъезда как раз притормозила машина опергруппы. Едва я поставил ногу на подножку, машина тронулась. Мы пронеслись мимо девушки с откинутой головой, быстрой походкой и упрямо сжатыми губами. Я замахал ей обеими руками, но она притворилась, будто не видит. Это было очень обидно, потому что происходило на глазах у всех, и мне показалось, что мои товарищи прячут усмешки за поднятыми воротниками пальто. Даже наш знаменитый следопыт Джером презрительно заворчал при виде такого унижения мужского пола. Я ругательски ругал себя за то, что так по-детски размахался руками, ругал ее за нежелание понять меня, ругал весь мир и даже свою профессию следователя.
