Наконец на лестнице опять простучали каблучки. Я поспешно сел спиной к окну, по всем правилам криминалистики. Теодора вошла принаряженная, наверно, только что умыла лицо — оно было свежее, розовое, глаза блестели, никто бы не подумал, что она плакала. Она была красивая, даже на редкость красивая, не нравилось мне только, что Теодора слишком хорошо сознавала свою красоту: она подымала и опускала ресницы, склоняла голову то влево, то вправо — будто заранее тщательно изучала перед зеркалом, какие ракурсы для ее лица всего выгоднее. В общем, она позировала передо мной, как перед фотографом.
— Простите, что я к вам явился без приглашения, — первым нарушил я молчание. — Вы, кажется, ждали кого-то...
— Ах, это не имеет значения! А что привело вас ко мне?
— Скажите, было ли вам известно, что три недели назад у покойного Ванадзиня было поранено лицо?
Очевидно, Теодора ожидала совсем других вопросов, она заморгала удивленно.
— Да, я это знала... То есть я не знала, кто его поранил, но Ояр говорил... Он от меня ничего не скрывал!
— Тем лучше. Сядьте, пожалуйста, и расскажите мне все, что вам известно об этом.
Теодора неохотно села, повернулась ко мне вполоборота и начала:
— В то воскресенье мы с Ояром были в городе. Ходили в кино, потом посидели в кафе, а вечером были на концерте. Из города вернулись на автобусе. Ояр провожал меня до дома. Мы немножко побыли с ним у нас в саду... Ну-у... Разговаривали... — При этом Теодора опустила ресницы и уж очень преувеличенно застеснялась — это никак не вязалось со всем ее стилем. У меня даже появилось интуитивное подозрение, что Теодора зачем-то пытается меня дурачить. После затянувшейся паузы она опять подняла влажные глаза и продолжала:
— Мы с Ояром условились встретиться на следующий день, значит в понедельник, но Ояр на свидание не пришел. Только через три дня, увидев его, я поняла, что он, бедненький, стыдился мне показаться, потому что у него подбородок и щеки были так некрасиво залеплены пластырем... Потом Ояр говорил, что в тот вечер, после того как мы расстались и он пошел домой, его сбила машина. Ояр не заметил, как она приближается, потому что навстречу ехала другая машина и ослепила его своими фарами, и шума он тоже не услышал из-за встречной машины. Та машина, которая ехала сзади, задела его, и Ояр упал лицом на дорогу.
— И та машина не остановилась?
— Нет, остановилась! Шофер очень перепугался. Ояр его как следует отчитал, потом они вместе закурили и разошлись.
