— Писатель! — Ояр уставился на меня, как на какую-то невидаль.
— Следователь, — буркнул я, намереваясь уже отказаться от дальнейших расспросов.
— Час от часу не легче! — вскричал Ояр и набил рот вишнями.
— А что? По-моему, предубеждение против нашей профессии наблюдается только...
— Среди всевозможных жуликов! Ну, а если я как раз и являюсь представителем этой вымирающей породы? А?
— Вы еще не ответили на мой вопрос.
— А! С вами так не бывает, что, поглядев на незнакомого человека, вы вдруг угадываете, о чем он думает в эту минуту?
— Телепатией не занимался, но расшифровывать человеческие мысли мне все же удается иногда. До известной степени.
— Значит, вы поймете меня. Эта старушка вдруг показалась мне очень несчастной, и единственное, что я мог для нее сделать, это купить ее вишни. Забавно, да?
— Да что ж тут забавного? Вы, вероятно, добрый человек.
— Чепуха! — Ояр отвернулся. Казалось, он стесняется своей внезапной откровенности.
На автостанцию мы вернулись молча. Пора было забирать багаж и садиться в машину. Среди пассажиров оказалось немало деревенских тетушек с тяжелыми сумками и корзинами, они подолгу отыскивали свои места, забивая проход. Ояр, деятельный и словоохотливый, сразу кинулся им на помощь — я почти позавидовал его удивительному умению вмиг находить общий язык с любым человеком. По-моему, такое умение пригодилось бы мне куда больше, чем ему.
Пока Ояр помогал теткам, автобус тронулся, и его место рядом со мной занял толстяк в очках. Ояр только развел руками и остался стоять рядом. Автобус прибавил хода, в открытые окна ворвался ветер, стало свежее, но толстяк рядом со мной все пыхтел и вздыхал, отирая пот платком. Потом он покосился на Ояра и заворчал:
— Постыдились бы, молодой человек, я и так умираю от духоты, а вы еще навалились, не можете стоять прямо!
Я уж было открыл рот, чтобы напомнить нахалу, на чьем месте он сидит, но Ояр опередил меня:
— Терпение, уважаемый, я делаю, что могу, и только на поворотах прижимаюсь к вам в силу известных физических законов.
«Уважаемого» это не убедило, и он ввязался бы в пререкания, если бы не услышал по своему адресу насмешек пассажиров.
Постепенно в машине стало посвободнее, и мы с Ояром сели рядом. Я узнал, что он инженер, работает в Риге на заводе сельскохозяйственных машин. В колхоз едет, потому что там проводит отпуск у своих родственников одна девушка.
Ояр уже обращался ко мне на «ты», и я ничего не имел против такого быстрого сближения. Упомянув о девушке, он помолчал и добавил:
