Получилось! Но радоваться было все же еще рано, оставался страх, что её заметят, даже если она и покинула территорию монастыря святого Иакова.
Дорога из города в интернат заняла добрую половину дня, и это притом, что тогда она ехала в двуколке. Аура не знала, каково ей придется в телеге теперь, ведь остаток ночи придется провести среди затхлых мешков. Вот бы проспать всю дорогу до города. Но она знала, что сон сейчас непозволительная и опасная роскошь: нужно быть все время начеку и держать ухо востро.
И все же через некоторое время девушкой овладела смертельная усталость: глаза так и слипались, и она подумала, что смотреть здесь все равно не на что, вокруг сплошные ели да лужайки под ледяным покровом ночного неба. И Аура медленно закрыла глаза — только немного отдохнуть, только немного расслабиться.
Её разбудила особенно глубокая выбоина на дороге, и паника мгновенно набросилась на неё, как хищная птица на свою добычу.
Как долго она проспала? Несколько минут или несколько часов? Она хотела было вскочить, понять, где находится, но в последний момент голос разума взял верх, и девушка осталась лежать, свернувшись калачиком на дне телеги. Аура несколько раз моргнула, чтобы окончательно прогнать сон, и попыталась узнать хоть что-нибудь на обочине дороги. Далеко ли еще до Цюриха? Приближались ли они уже к городу? Может, они хотя бы уже в долине?
Вдруг она что-то заметила и содрогнулась от ужаса.
Телега ехала вверх по горе!
Да, дорога в самом деле вела наверх, еще выше, в горы.
Но ведь там наверху не было ничего, ни одной деревни, даже ни одной постройки, и, конечно же, никаких прачечных. Так куда же они ехали?
Она еще раз ощупала соседние мешки. Её рука затекла, и потребовалось несколько минут, прежде чем она смогла что-то почувствовать. Содержимое мешков было мягким: это действительно было белье. «По крайней мере, не трупы», — подумала Аура.
А что если взять и спрыгнуть с телеги, самой спуститься с гор, подальше от этой повозки и этого неприятного кучера? Но затем она вспомнила жуткие истории о заблудившихся девочках, и перспектива, что её, изможденную, обнаружат какие-то дровосеки, никак не прельщала её. С тем же успехом она может остаться лежать здесь и дождаться, куда они приедут. А там, глядишь, найдется кто-то, кто довезет её до города.
«Но у тебя даже нет денег, — заговорило в ней сомнение. — И с какой стати кто-то должен везти тебя в город? Вернут в интернат, и дело с концом».
