У Джиллиана была всего одна попытка.
Осторожно он начал подниматься вверх. Паутина развевалась между перекладинами. Лестница немного раскачивалась, потом вдруг резко повернулась вокруг своей оси, но, казалось, она выдержит нагрузку. Чем выше поднимался Джиллиан, тем дальше оставался пол: пять метров, затем шесть. Джиллиан решил смотреть только вверх, на люк, очертания которого были едва заметны в слабом свете лампы. Его тень на потолке приняла гротескную форму, заполнив верхнюю часть погреба подобно грозовому облаку.
Джиллиану оставалось еще каких-то два метра до верха, когда он увидел мерцание света, пробивающееся из щелей люка. Вдруг люк распахнулся. На желтом фоне неяркого света вырисовывались силуэты двух фигур: они просунули плечи и головы в отверстие.
Джиллиан похолодел. Расстояние в шесть, семь метров под ним показалось ему бездной.
Один из силуэтов держал свечу над краем отверстия. Воск капал на щеку Джиллиану. Пламя освещало их пепельно-серые лица и седые волосы.
Невозможно было определить их возраст. Они совершенно не изменились с тех пор, как Джиллиан впервые их увидел. Камень и Нога, близнецы-прислужники Лисандра. Сам черт не знает, где он их нашел. Было так же неизвестно, кто дал им такие прозвища. Если у них и были когда-то другие, то они были уже давно забыты.
Один из них, тот, который держал свечу, — Джиллиан решил, что это Камень, — скривил в ухмылке свои тонкие губы.
— А вот и посетитель к нашему господину!
— Но откуда он взялся? — Нога также ухмыльнулся. — И как он себя чувствует в теперешнем положении?
Джиллиан почувствовал, как заныли его руки. Ему нужно спуститься с этой лестницы, но лезть вниз он не решался. Он догадывался, что эти двое предпримут в таком случае.
Очевидно, это и без того входило в их намерения.
Камень приблизил свечу к замшелой веревке. Ещё немного и трос вспыхнет как фитиль.
— Как ты думаешь, ему понравится? — спросил его брат-близнец.
Нога неуверенно хихикнул:
— Это дело вкуса.
— Прекратите этот бред! — крикнул им Джиллиан. — Лисандр хотел меня видеть, так что помогите хотя бы подняться.
— Что правда, то правда, — сказал Нога.
— Он хотел видеть его живым? — спросил Камень.
— Не припоминаю.
— Это плохо.
— Очень плохо.
Джиллиан терял самообладание. Он поднялся на две ступени вверх и заорал обоим в лицо:
— Играйте в свои игры с кем-нибудь другим. Я здесь — гость Лисандра!
— В гости такой дорогой не ходят, — ответил Камень, повернувшись к своему брату. Эти двое говорили только друг с другом и со своим господином: помимо ярко выраженного садизма, это была одна из их странных привычек.
