Скорми птицам росток сомнения.
Самку рыбы стыда похищает черная самка вороны.
Ты — не ты в это время».
И еще:
«По мере того как вожделение мужчины возрастает, умелая женщина столь же чувственно трогает, приподнимает и показывает свои груди, еще больше опьяняя его словами страсти. Она стонет, снова и снова целует и обнимает, прижимаясь грудью и нижней частью. Полностью одурманенная, она сбрасывает с себя всю одежду и обнажается. Затем, отбросив всякий стыд, она обращает пылающий страстью взгляд на твердый член мужчины. Она качает, трет и гладит его рукой, опьяняя его».
Тема преодоления стыдливости звучит во всем «Трактате о страсти» и особенно актуальна для орального секса. Смущение подавляет энергию, которая, вырвавшись на свободу, усиливает сексуальное наслаждение.
Повествование Гедуна Чопела об оральном сексе ориентировано только на гетеросексуалов, в то время как в «Камасутре» перечислены восемь видов орального секса для «ненормативных» мужчин.[73]
Итак, примечательно, что в его тексте, видимо, подчеркнуто не упоминается о гомосексуальных отношениях. К примеру, он говорит:
«У каждого мужчины должна быть женщина, а у каждой женщины — мужчина».
К тому же:
«Этот мир страсти находится на уровне страсти, где все существа стремятся к страсти. Все восторги страсти осуществляются в одном лишь страстном блаженстве соединения мужского и женского органов. Что это за мужчина, если он не желает женщину? Что это за женщина, если она не желает мужчину? С той разницей, что некоторые носят маску притворства, всем определенно нравится одно и то же».
И еще:
«Из тех, кто рожден в этом мире желаний,
И мужчины, и женщины вожделеют к противоположному полу.
Счастье желания — лучшее счастье.
И высшим, и низшим нетрудно его найти».
Более конкретно:
«Нет мужчины, который не потерял бы ясность рассудка
И не пролил бы капли семенной жидкости,
Созерцая и лаская женские плечи,
Груди и гениталии».
Отсутствие в изложении Гедуна Чопела гомосексуальной тематики и то, что он намеренно исключает из материала «Камасутры» способы орального соития гомосексуалистов, тем более интригует, что в тибетских монастырях, где он провел полжизни, преобладала однополая любовь. Возможно, его молчание — кстати, он не высмеивает гомосексуализм — объясняется его очевидным влечением к женщинам, а также распространенным в монастырях убеждением, что мужеложство необходимо для выхода энергии, накопившейся у тех, кому строго воспрещены гетеросексуальные отношения. Единственная фраза, которая, возможно, содержит тонкий намек на эту тему, была процитирована выше:
