Нерв | страница 35



Десять тысяч и всего один забег остался.
В это время наш Бескудников Олег зазнался.
Я, мол, болен, бюллетеню, нету сил. И сгинул.
Вот наш тренер мне тогда и предложил: беги, мол.
Я ж на длинной на дистанции помру, не охну.
Пробегу всего, быть может, первый круг и сдохну.
Но сурово тренер мне: Что за дела? мол, надо Федя,
Главное, чтобы воля тут была к победе.
Воля волей, если сил невпроворот, а я увлекся,
Я рванул на десять тыщ как на пятьсот, и спекся,
Подвела меня, ведь я ж предупреждал, дыхалка.
Пробежал всего два круга и упал, а жалко.
И наш тренер, экс- и вице-чемпион ОРУДа,
Не пускать меня велел на стадион, иуда.
Ведь вчера мы только брали с ним с тоски по банке,
А сегодня он кричит: «Меняй коньки на санки!»
Жалко тренера, он тренер неплохой, ну бог с ним.
Я ведь нынче занимаюсь и борьбой и боксом.
Не имею я теперь на счет на свой сомнений.
Все вдруг стали очень вежливы со мной, и тренер.
вратарь

Льву Яшину

Да, сегодня я в ударе, не иначе,
Надрываются в восторге москвичи,
А я спокойно прерываю передачи
И вытаскиваю мертвые мячи.
Вот судья противнику пенальти назначает,
Репортеры тучею кишат у тех ворот.
Лишь один упрямо за моей спиной скучает —
Он сегодня славно отдохнет!
Извиняюсь,
вот мне бьют головой…
Я касаюсь,
попадают угловой.
Бьет «десятый», дело в том,
Что своим «Сухим листом»
Размочить он может счет нулевой.
Мяч в моих руках — с ума трибуны сходят,
Хоть «десятый» его ловко завернул.
У меня давно такие не проходят,
Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.
Обернулся, слышу голос из-за фотокамер:
«Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.
Что тебе — ну лишний раз потрогать мяч руками,
Ну а я бы снял красивый гол».
Я хотел его послать —
не пришлось:
Еле-еле мяч достать
удалось.
Но едва успел привстать,
Слышу снова: «Вот опять!
Все ловить тебе, хватать,
Не дал снять».
«Я, товарищ дорогой, все понимаю,
Но культурно вас прошу: Подите прочь!
Да, вам лучше, если хуже я играю,
Но поверьте — я не в силах вам помочь».
Вот летит девятый номер с пушечным ударом,
Репортер бормочет: «Слушай, дай ему забить.
Я бы всю семью твою всю жизнь снимал задаром…»
Чуть не плачет парень. Как мне быть?
«Это все-таки футбол, —
говорю, —
Нож по сердцу — каждый гол —
вратарю», —
«Да я ж тебе, как вратарю,
Лучший снимок подарю,
Пропусти, а я отблагодарю».
Гнусь, как ветка, от напора репортера,
Неуверенно иду на перехват…
Попрошу-ка я тихонечко партнеров,
Чтоб они ему разбили аппарат.
Вот опять он ноет: «Это ж, друг, бесчеловечно.
Ты, конечно, можешь взять, но только, извини, —