Пестрые рассказы | страница 77



Что препятствует вам послушать об убежище Аталанты, как вы слушаете о пещере гомеровской Калипсо? Так вот, в ущелье была глубокая пещера, защищенная отвесным обрывом. Ее обвивал плющ; плющ сплетался с молодыми деревьями и полз по ним вверх. Кругом в мягкой густой траве рос шафран, гиацинты и другие цветы распускались не только на радость взору: их запах наполнял воздух вблизи пещеры, так что здесь можно было насытиться всем и досыта — благовонием цветов и трав. Высилось также множество лавровых деревьев, ласкающих взор вечнозеленой листвой. Гнущиеся под тяжестью гроздьев виноградные лозы, посаженные неподалеку, говорили о трудолюбии Аталанты. Вода, текучая, чистая и прохладная, как можно было убедиться, если окунуть в нее руку или попробовать на вкус, струилась в щедром изобилии. Притекая постоянно, она питала деревья и служила залогом их долголетия. Итак, место было исполнено прелести и также хранило черты чистого, целомудренного обиталища девы. Ложем Аталанте служили шкуры убитых на охоте животных, пищей — их мясо, питьем — вода. Одета она была совсем просто, как Артемида, и говорила, что подражает богине и в этом, и в желании вечно оставаться девой. Она была быстроногой и без труда могла настигнуть и зверя, и враждебного ей человека, а если сама желала от кого-нибудь бежать, никому не удавалось нагнать ее. В Аталанту влюблялись не только те, кто знал ее, но даже понаслышке.

Если мне будет дозволено, я опишу ее наружность. Против этого, конечно, никто не возразит, поскольку описания такого рода приносят пользу словесному искусству. Еще девочкой Аталанта была выше взрослой женщины, а красотой превосходила всех пелопоннесских девушек. Оттого, что она была вскормлена медвежьим молоком, и от постоянных трудов в горах Аталанта выглядела мужественно и сурово. В ней не было ничего девичьего — она ведь не росла в женских покоях и не знала ни матери, ни кормилицы. Стан ее, конечно, был строен, потому что занятием ее была охота и телесные упражнения. Волосы были белокуры без женских ухищрений, красок и снадобий; цвет их был делом природы. Лицо от солнца загорело, точно все было залито темным румянцем. Какой прекрасный цветок сравнится с лицом воспитанной в стыдливости девы! Два качества изумляли в ней: редкая красота и при этом способность устрашать. Обычно малодушный человек, увидев Аталанту, не только не влюблялся, но поначалу даже не смел глядеть на нее — столь ослепительна была красота девы. С ней было страшно встретиться еще и потому, что такая возможность случалась редко; ее было нелегко увидеть: мелькнув, как падающая звезда или молния, она появлялась внезапно и неожиданно, когда гналась за зверем или защищалась от чьего-нибудь нападения, и, едва показавшись, скрывалась в лесных дебрях, зарослях кустарника или где-нибудь в горной чаще.