- Валюша, милая, скажи, это не...
Я кивнула.
- Боже как интересно. У тебя будет маленький бэби!
Жанна тогда увлекалась Голливудом и говорила: "бэби", "дарлинг"...
- Володя, конечно, в восторге?
- Володя не знает.
- Как так?
- Жанна, ты все равно узнаешь, так лучше сразу. Володи никакого нет. Мы разошлись.
...Слезы в темных Жанниных глазах. Что слова? Слезы важны.
- Валечка, можно только одно слово спросить? Ну, самое маленькое слово?
- Нельзя.
- Я не о Володе. Нельзя так нельзя. Я об "этом". Ты "это" оставишь или будешь ликвидировать?
А "это" была Лялька...
- Не знаю, Жанна, ничего не знаю.
А потом началась странная какая-то жизнь - вроде бреда. Я лежала и думала. С работы уходила минута в минуту - торопилась домой, чтобы лечь. Ложилась на диван лицом к спинке, думала. Звонил телефон - не подходила. Только при каждом звонке начинало стучать сердце. Прямо бухало в уши. Соседка стучала в дверь:
- К телефону!
Я не подавала голоса. Соседка кричала в коридоре:
- Нет дома! А может, спит!
Сердце все стучало, постепенно успокаивалось. Через полчаса - опять звонок, и опять сердце. Я ни разу не подходила. Я только твердила про себя одну и ту же странную фразу:
- Будь проклят ты, если это ты.
И опять начинала думать. Все о том же: где провести черту? По ту сторону - прежний Володя. Его я люблю. По эту сторону - новый. Его следовало ненавидеть. А черта все смещалась туда и сюда. Иной раз новый прорастал в прежнего... Минутами даже казалось, что никакого прежнего вообще не было. И тогда я кричала этому новому, как живому: "Ты что же, совсем хочешь все у меня отнять?" А иногда, наоборот, прежний начинал прорастать в нового... Вот это было хуже всего. Тогда я почти готова была простить, вернуть... Живут же другие после таких происшествий? Какая-то шерстинка запомнилась на спинке дивана... Она все ходила от дыхания взад и вперед, колебалась...
Убирать в комнате я почти перестала, есть - тоже. Никого не могла видеть, кроме Жанны. Одну только Жанну могла видеть. Очень важно, когда человек не раздражает. Вот Жанна меня никогда не раздражала. Ходит по комнате, чего-то напевает... Подметет пол, смахнет пыль... К зеркалу подойдет - локоны, ресницы, то-се. Себе подмигнет по-потешному. Переимчива была как обезьяна: одну бровь поднимет, и человек готов. Или о тряпках говорит этаким грудным, таинственным шепотом, на манер голливудской звезды:
- Фасончик вери найс... Рукава буфиками, плечики подложены, но не очень, а так, в самый раз. Получается мягкий квадрат, понимаешь? Юбочка-шестиклинка, до полноги, внизу чуть расклешена. По вороту бейка...
