Ирина обрадовалась:
— Спасибо! Мне тут недалеко, но все равно по солнцу тащиться.
— В Ашкелоне везде недалеко, — усмехнулась я. — Садитесь.
Через пять минут мы были на месте.
— Вот наш дом, — показала Ирина, — с палисадником. Может, зайдете, чаю выпьете?
— Нет, спасибо. Лучше вот что, Ира. А вдруг ваш муж дома? Так я посижу в машине, а вы мне в любом случае махните, чтобы я знала.
— Хорошо, сейчас…
Она вышла из машины и поднялась по ступенькам.
Не прошло и минуты, как из квартиры раздался истошный вопль. На пороге показалась Ирина, глаза ее обезумели от страха, она держалась за голову.
— Что случилось? — забеспокоилась я.
— Вадим! Там… Мертвый!..
— Как это?
— В палисаднике на полу! Валерия, что делать? Кто его убил? Ведь меня обвинят!
— Почему это тебя? — я вышла из машины и пошла к ней навстречу, хотя у самой поджилки тряслись. — Где он?
— Там, за дверью.
Войдя в дом, я сразу увидела лежащего в палисаднике навзничь Вадима, одетого в черный костюм для восточных единоборств. Под головой блестела красная лужа. Ирина, опершись на косяк, кусала ладонь, чтобы не впасть в истерику.
— Ничего не трогай! Я звоню в полицию, — сказала я и набрала на телефоне 100. — Пожалуйста, приезжайте на улицу Сиван, здесь мертвый человек!
— Кто вы?
— Меня зовут Валерия Вишневская, я привезла домой хозяйку дома. Она вошла в дом и увидела его.
— Не уходите, мы выезжаем.
Полицейские приехали на двух машинах. Резко завизжали шины при торможении, где-то завыла собака. Начали собираться зеваки.
Стоя на тротуаре перед домом, я видела, как в дом заходят мужчины «при исполнении». Они зорко осматривали окрестности в надежде, что злоумышленник не убежал и стоит в толпе, дожидаясь правосудия. Один тащил аппаратуру. «Фотограф», — подумала я.
Стоявшая рядом женщина сказала, обратясь к мужчине справа от нее:
— Я знала, что это добром не кончится. Не поделили они мужика.
— Кто не поделил? — спросила я, изобразив на лице недоумение.
— Да эти две подружки. Разве можно так гаремом жить?
— Ну, что ты, Манечка, — возразил ей мужчина. — Очень приличные барышни. Не ссорились никогда. Особенно пышненькая: «Здравствуйте, дядя Миша, как ваши дела…» Хорошая девушка.
— У тебя все хорошие, — зашипела на него благоверная. — Не ссорились, говоришь? Так одна, та что ростом поменьше, ругала его на чем свет стоит! Увижу, говорит, что ты к Райке клинья подбиваешь, убью нафиг! Так и сказала. А у тебя глаза только на их прелести повернуты! Зла не хватает!
