Бенджамен Уорнер отошел от секты адвентистов, богатой и пользующейся большим влиянием в Америке, чтобы основать свое течение гностического характера. Он верил, что Христос являлся одновременно воплощением двух противоборствующих сил — Добра и Зла, Бога и Сатаны. И пока Иисус был жив и проповедовал свое учение, эти силы в нем были уравновешены. За такую крамолу Уорнер был изгнан из университета, а потом и вообще стал персоной нон грата. Но он не пал духом. Пророк ездил по стране, и к нему присоединялись ученики и сочувствующие. Их число росло с каждым годом. Далее шел перечень брошюр и цитаты патриарха.
— Смотри, Денис, — я ткнула пальцем в экран, — вот откуда ноги растут. Илья учился в этом самом Мичигане, а начальницу археологических раскопок зовут Барбара Уорнер. Уж не родственница ли она этому Бенджамену? Что-то я не верю в совпадения…
— Возможно, возможно, — пробормотал Денис, вглядываясь в текст, — я слыхал нечто подобное… Вспомнил! Как-то мне попалась интересная книжка. Ты же знаешь, Валерия, одно время я сильно увлекался историей Израиля, даже хотел пойти учиться на историка. Книжка была небольшая, на английском языке и называлась «Евангелие от Марии Магдалины».
— А что, есть и такое? — удивилась я. Насколько мне известно, евангелистов всего четыре: Лука, Матфей, Марк и Иоанн.
— Верно, — кивнул он, — но то, о чем я говорю, это — апокрифическое евангелие, то есть не признанное официальным каноническим текстом. Их известно, по-моему, не менее полусотни — от Фомы, от Петра, есть даже «Евангелие евреев», еще какое-то «Евангелие истины»… Не все сохранились полностью, в том числе и из «Евангелия от Марии Магдалины» до нас дошли только отрывки. Так вот именно в нем рассказывается о совершенно другом облике Христа. В его душе были и темные, и светлые силы. Темное шло от его человеческой натуры, земной и обыкновенной, а светлое — от божественной сущности. Видимо, именно это евангелие харамиты приняли за основу своей религии, за что их и прозвали отступниками. Скорее всего, они верят, что Иисус был обыкновенным человеком, может быть даже влюбился в Марию Магдалину… Ведь с этой точки зрения можно объяснить его многие поступки. Например, изгнание торговцев из храма. Ты знаешь эту историю?
— Напомни, пожалуйста.
— Хорошо, — кивнул он и спросил. — Чем раньше, в те времена, был храм? Охраняемым местом за крепостными стенами. Люди там встречались, общались, совершали сделки купли-продажи. И конечно же, молились Богу. Было принято после удачного завершения бизнеса внести свою лепту на развитие храма. А как же иначе? — Денис улыбнулся. Он так ярко описывал мне ту патриархальную жизнь, что я словно бы воочию увидела пыльных путников, входящих в храмовые ворота, менял в полосатых халатах, услышала гортанные крики спорящих… — И тут, представь себе, Валерия, в этот обычный мирок со своими законами и принципами, врывается кучка хулиганов. Во главе их молодой человек с фанатичным блеском в глазах и растрепанными волосами. Они начинают громить торговцев. Как ты это назовешь? И что должны были подумать люди, сидящие там и занимающиеся своим делом?
