— Как это вам удается, Валерия? — спросил Михаэль заинтересованно. Такие совпадения — нечто из ряда вон выходящее. По крайней мере, в моей практике.
— Он у меня джинсы с веревки стянул, — сообщила я.
— Какие джинсы? — не понял Борнштейн.
Тут Яир начал снова дергаться, сдирать их с себя и орать: «Да забери ты свои проклятые штаны!»
Мне стало страшно. В пылу борьбы за свою собственность, я даже не подумала, что тот, кто убил двух мужчин, вполне мог бы справиться со мной. Раз плюнуть.
Борнштейн начал очную ставку:
— Объясните, пожалуйста, о чем идет речь.
— Я была на пляже. Смотрю — он идет, в моих джинсах. На них пятна от хлорки на коленях. Но мне они не нужны, — быстро добавила я, — пусть носит.
— А потом что было?
— Потом я схватила его за руку, а на руке имя — Яир Бен-Ами, вот я вам и позвонила, — закончила я свой рассказ.
— Ну, хорошо, с этим понятно, — он повернулся к Яиру. — Теперь расскажи, почему ты удрал из клиники?
— Я… я испугался.
— Чего же ты испугался?
— Что вы меня обвините в убийстве врача.
— А ты его не убивал?
— Нет, поверьте мне, не убивал!
— А кто убил?
— Откуда я знаю, я зашел, а он лежит, и горло перерезано. Я и удрал оттуда.
— Так, — остановил его Борнштейн. — Давай-ка подробнее. Зачем ты пошел к Зискину в кабинет?
Яир молчал.
— Я жду, — сказал следователь.
Я сидела не шелохнувшись. Парень вздохнул и произнес:
— Мне плохо было, ломало, а у него было.
— Что было?
— Метадон.
Я слышала об этом заменителе наркотиков, сильнодействующих таблетках, которые выдавали наркоманам, решившим завязать, в больничных кассах. Им даже пособие на жизнь платили от института национального страхования, если они соглашались принимать метадон вместо наркотиков. Но и тут они умудрялись обманывать. Эти таблетки давали, если в моче наркомана обнаруживали кровь. Но они добавляли в собственную мочу, сдаваемую на анализ — куриную кровь. Себя ранить боялись. То, что кровь куриная, легко узнавалось под микроскопом — в красных кровяных шариках просматривались ядра, а в человеческом гемоглобине ядер нет. Я это вычитала в какой-то статье и сидела ужасно гордая, своей осведомленностью.
— Но метадон выдают сестры, по утрам, а ты пошел к доктору, в полночь.
— Я думал, у него есть, в ящике стола.
— Думал или знал?
Яир молчал, опустив голову.
Я вмешалась:
— Мне говорил доктор Рабинович, что…
Борнштейн прервал меня:
— Госпожа Вишневская, выйдите и подождите в коридоре.
Я вышла и закрыла за собой дверь. Странный тип все-таки этот Борнштейн, то летит сломя голову по одному моему слову, то из кабинета выгоняет. А мне домой нужно, Дашка небось волнуется.
