В передвижном штабе Салливан вел переговоры с конечным пунктом их маршрута:
— «Балтимор» на связи! Как слышите?
— Я «Хьюстон», слышу вас хорошо.
— В десять ноль-ноль прошли отметку 40. У нас без происшествий. Что у вас?
— Тихо пока. Общаемся с местными. Требуем у начальства «ночь победителей»… (Смех.)
Короткая пауза. Что хотел сказать незнакомый «Хьюстон»? Напомнить, что победу в Ираке одержала 82-я воздушно-десантная дивизия, а бригаду морской пехоты перебросили уже потом, когда все было кончено, для выполнения полицейских функций — подавления вспыхнувших в Фаллудже волнений? Или он ни на что не намекает, а просто шутит? Радист решил, что лучше выбрать второй вариант объяснения.
— С погодой что? На базе всю авиацию зачехлили, обещают сильную бурю.
— Нет, у нас пока еще не завертелось. Но на западе вполнеба черный столб стоит, к полудню здесь будет. А вечером и вас накроет.
— Никак сам старина Саддам на нас проклятия шлет, а?
— Хорошо, что проклятия, а не штурмовики. Но, кроме проклятий, у него ничего не осталось! (Смех.)
— Объект осматривали?
— Да тут все на виду. Одни руины… Может, скрытый вход где-то есть, подземелья — не знаем. Пока не нашли ни атомной бомбы, ни фосгена с ипритом…[3] Но взяли все под охрану, как положено…
— Ничего, с нами как раз несколько специалистов, которым за эти поиски немалые деньги платят.
— Вот и хорошо. Когда вас ждать?
— Завтра после полудня, если все нормально пойдет.
— Удачи вам, «Балтимор».
— И вам удачи. Следующая связь после отметки 55.
— Вас понял, «Балтимор». Связь после 55. Кстати: лейтенант Морган распорядился насчет праздничного обеда в честь победы. И в честь вашего прибытия тоже. Срубите нам по паре пива, морпехи. За десантом не заржавеет.
— Пива нет, остался чистый бурбон.
— Сойдет и бурбон. (Смех.)
— О’кей. До связи, «Хьюстон».
— До связи, «Балтимор».
Салливан переключил диапазон выйдя на связь с капитаном Маккойном.
— У десантников все спокойно, сэр, они не обнаружили ОМУ и ждут нас! — доложил он. Потом обернулся к международной группе поиска, которая расположилась в просторном, кондиционированном чреве «Хаммера» вполне комфортно, как в купе вагона первого класса.
Грох и Макфлай вольготно развалились на заднем сиденье, а Кенборо и Чжоу — на среднем, лицом к ним.
— А что там за руины…
Из-под «Лейви», что идет впереди, вылетел здоровенный камень, водителю пришлось нажать на тормоз и резко принять влево. Эммануил Грох, эксперт по химическому оружию, кувыркнулся вперед и упал головой на колени австралийцу Томасу Кенборо, которого за глаза называли Кенгуру. Тот охнул и раздраженно зашипел.
