— Триппер, и это в лучшем случае, — припугнул его я.
— Триппер — это такая болезнь?
— Нет, сынок. Триппер — это наказание за распущенность и беспорядочные половые связи.
— Я одену средства защиты, те, которые ты давал мне в Перу, когда я возлюбил украинскую девушку Наташу, — гордясь собственными познаниями, заявил Оултер.
— Да ну тебя, — обиделся я, — то говоришь умные вещи, прямо как бог, заслушаться можно, а то ведёшь себя как пацан малолетний.
— Ну... фактически, я и есть пацан, — заметил Хат, — если вычесть время проведённое в крио состоянии, мне четырнадцать лет.
— Лучше никому этого не говори, — оглядываясь по сторонам, сказал я, — а то меня посадят за растление малолетних. Хотя, в Египте могут за это что-нибудь и отрубить — у арабов законы суровые. Всё, никаких тебе больше оргий с проститутками!
Забрав у Хата ключи, я решительным шагом направился в номер, а Оултер, тяжело вздыхая, поплёлся за мной. Глядя на его расстроенную физиономию было ясно, что боги любят секс не меньше нашего.
— Наверх! — сказал я молодому работнику гостиницы обслуживающему лифт.
Парень, хлопая большими чёрными глазами, молча разглядывал меня.
— Перестань глазеть на белого господина, — включив переводчик, закричал я, приводя его в чувство.
— Извините, белый господин — американский астронавт? — боязливо отстраняясь в угол кабины, спросил юноша.
— Белый господин аквалангист. Копишь, арабская твоя душонка?! — не выдержал я. — Чёрт, надо было снять спецкостюм заранее...
— Я, например, это предвидел, — скалясь, сказал Хат. — Наши спецкостюмы предназначены для секретных военных операций, а не для дефиле среди туристов.
— Да уж, — остывая, согласился я, — на подходе к отелю я даже подрался из-за него с русскими.
Выйдя из лифта, мы оказались перед шикарными дверями из чёрного дерева. Сразу за ними оказался наш президентский люкс. Обставлено помещение было куда круче, чем в Лиме, но там была атмосфера с большой буквы «А», здесь же — только лоск, роскошь и ничего больше.
До того, как скинуть с себя надоевший спецкостюм, я вызвал по спутниковой связи Морелли, но тот не отвечал, зато в эфир вышел Хаджет.
— Привет, Теди! — судя по голосу, выпил он сегодня уже достаточно много.
— Здорово, старый пират! — сказал я, без сил падая на шикарный кожаный диван, отделанный шкурой леопарда.
— Президент несколько раз звонил, — сообщил он.
— Орал? — поинтересовался я.
— Естественно, но я тебя отмазал. Сказал, что ты уже ведешь расследование. Кстати, ты его ведёшь?
