. Правоверные врачи отказывались сотрудничать с врачами, исповедовавшими Месмерову ересь. В 1820 году эти еретики все еще подвергались негласной проскрипции. Несчастья и бури Революции не погасили эту научную вражду. Только священники, судьи и врачи умеют ненавидеть так сильно. Люди в мантии не ведают жалости. Не оттого ли, что борьба идей беспощаднее всех прочих? Доктор Бувар
[100], друг юности Миноре, был одним из тех, кого Месмер обратил в свою веру, и до конца дней оставался предан учению, навлекшему на него лютую ненависть парижского медицинского факультета. Миноре, один из самых рьяных поборников Энциклопедии и самых грозных противников Делона
[101], гонитель Месмера, человек, чье слово имело в этом споре огромный вес, навсегда поссорился со своим товарищем и, более того, стал его преследовать. Мысль о Буваре была едва ли не единственной, которая могла вызвать у Миноре раскаяние и омрачить его спокойную старость. С тех пор как доктор переселился в Немур, учение о невесомых флюидах — так следовало бы именовать магнетизм, по природе своей тесно связанный со светом и электричеством, — стремительно развивалось, несмотря на постоянное глумление парижских умников. Френология и физиогномика — учения Галля и Лафатера, похожие, как близнецы, и связанные одно с другим, как причина и следствие, — открыли не одному физиологу следы существования неуловимых флюидов — источника человеческой воли, определяющего страсти и привычки, форму черепа и черты лица. Магнетические явления, чудеса сомнамбулизма, пророческие видения, позволяющие проникнуть в тайну мира духовного, множились с каждым днем. Странная история фермера Мартена
[102], который поведал королю о своих беседах с ангелами, бесспорно имевших место; известия о сношениях Сведенборга с умершими, столь серьезно обоснованные немецкими авторами; рассказы Вальтера Скотта о сбывшихся пророчествах; удивительные прозрения некоторых ведунов, владеющих секретами хиромантии, карточных гаданий
[103] и составления гороскопов; случаи каталепсии и возвращения к жизни с помощью неких болезненных ощущений — все эти явления, по меньшей мере любопытные и проистекавшие из одного и того же источника, рассеивали множество сомнений и увлекали самых равнодушных на путь опытных исследований. Миноре ничего не знал об этом брожении умов, столь сильном на севере Европы и столь слабом во Франции, где, однако, также случались происшествия, которые поверхностные наблюдатели именуют чудесами и которые исчезают в водовороте парижской жизни, как камень в море.
