– Понимаю…
– Да что там, – Брескин махнул рукой, – эта слезливая восточная ментальность выводила меня из себя. «Ах, брат, я так рад, что наконец-то встретил тебя! Дай, я тебя поцелую!» Как будто не его родственники хотели убить моего отца. Моего! Ты понимаешь это?
– Да, да, вашего отца, – а что мне оставалось делать? Только поддакивать.
– Решение избавиться от него пришло ко мне в тот же миг, как только я узнал, что он – мой братец, – Авраам намеренно избегал называть Йоси по имени. – И я терпел. Долго терпел. Он вернулся назад, в Израиль, а я оставался с отцом до конца. И до последнего вздоха отец говорил только об этом мамзере. А когда я похоронил его, решение убить окрепло во мне и я уже не сомневался. Приехав назад в кибуц, я позвонил Шлушу и пригласил его на пасхальный седер. Только попросил никому ни о чем не рассказывать, так как я хочу сделать сюрприз и объявить об этом тогда, когда найдут афикоман…
Поиски афикомана, кусочка мацы, – это кульминационный момент праздника Песах. Я хорошо представляла себе это. Дети носятся по дому, ищут запрятанную пластинку мацы, а тот, кто найдет – получает хороший подарок. Авраам хорошо знал психологию. Йоси никогда бы не сказал никому, кто он и чей он сын и брат, чтобы не разрушить внезапность и веселье праздника. Поэтому мы все и не знали об истинной цели поездки в кибуц «Сиртон».
Авраам продолжал свой монолог:
– За час до окончания праздника, я вызвал его из-за стола. Мы пошли к нему в домик, чтобы договориться о деталях. У меня был припасен цианистый калий. Не стоит говорить, где я его взял – это не имеет никакого значения, но я предложил ему выпить за успех дела и бросил яд в бумажный стаканчик с вином.
Он умер мгновенно. Зайдя в ванную, чтобы прополоскать стаканчики, я вдруг увидел, что на полке стоит виагра. Мне пришла удачная мысль – пусть думают, что преступник положил яд в баночку с лекарством и таким образом следствие пойдет по другому направлению. Поэтому я потащил его в ванную и раздел.
– Следствие так и подумало, – подала я реплику.
– Правда? – обрадовался он. – Значит я не зря старался.
– А стаканчики?
– Что стаканчики? Ах да, я их потом сжег у себя дома.
– Ну хорошо, с Йоси вы все так хорошо обдумали, ну а с Марком почему так вышло?
– С Марком?.. – Брескин задумался. – Н-ну… Ничего нельзя было сделать, он – свидетель. Я проходил по столовой и слыхал, как за одним столом говорили о том, что приезжий музыкант видел убийцу. пришлось выследить его и убить вот из этого пистолета. Конечно, был риск, но вполне оправданный.
