– Пару миль вниз вон по той улице справа, – и добавил: – Только он, по-моему, закрыт.
Я предпочел проигнорировать последнее замечание. Не желая портить впечатление от новостей из Колонии Роз, не стал сообщать Дживсу о мнении кассира, усевшись с ним рядом в «каприсе». Зачем тревожить бортовую команду? Возможно, кассир ошибается. Скорее всего, заблуждается. Мозги усохли от курения – никотин давит на виски, а через них на мозг.
Как видите, я умею стремиться к цели. После проделанного пути – семь часов за рулем – мысль о невозможности остановиться в «Адлере» буквально убивала. У меня не было моральных сил свернуть с дороги и найти мотель. Поэтому я верил, что «Адлер» открыт – должен быть открыт. Я сторонник позитивного мышления, даже когда позитивное мышление иррационально.
Мы ехали по крутой дороге, обсаженной деревьями. Я держался на скорости около десяти миль в час, чтобы случайно не проскочить мимо гостиницы. Вокруг стояли красивые старые дома с уютными верандами, только людей по-прежнему не было, по крайней мере, пока я наконец не заметил единственного хасида неопределенного возраста – в определенный момент все хасиды мужского пола выглядят примерно на шестьдесят, – который стоял на веранде, глядел в небеса, перебирал бахрому,[28] высовывавшуюся из-под рубахи, видимо воссылая благодарение.
– Хасид, Дживс!
– Да, сэр. О чем недвусмысленно свидетельствует его одежда.
Мне пришло в голову, что хасид, возможно, не воссылает благодарение, а имеет нечистые помыслы. Насколько мне известно, хасиды мучительно одержимы сексуальностью – впрочем, не больше всех прочих людей и, если хорошенько подумать, определенно не больше среднего, почти всегда сексуально озабоченного еврея.
– Как по-вашему, Дживс, почему мы, евреи, почти всегда сексуально озабочены?
– Я этого не знал, сэр.
– Это так, Дживс. Когда дело доходит до секса, мы, евреи, полностью теряем контроль над собой. По-моему, это, как многое другое, объясняется дарвинизмом.
– Действительно, сэр?
– О да. Возможно, активная сексуальность евреев – наследственная особенность, эволюционная компенсация укороченной продолжительности жизни из-за погромов, геноцида, тугого кишечника и общей неприязни. Пусть мы живем недолго, но обладаем таким либидо, что успеваем пополнять численность рода, пока нас не убили. Однако спасительная для нас сексуальность, Дживс, в то же время представляет проблему, дополнительно сокращая срок жизни. Мы, евреи, вечно заводим громкие романы, которые попадают в газетные заголовки, или пускаемся в извращения, чего неевреи не любят. Либо считают отвратительным, либо завидуют, что сами на то не решились. Возникает некий безумный порочный круг, в который вовлекаемся только мы, евреи: прелюбодействуя, сохраняем жизнь своей расе, но из-за похоти подвергаемся еще большей ненависти и презрению, что ведет в результате к дальнейшим погромам, инквизиции и геноциду, не говоря о квотах в Гарвардском университете.
