– Как же так вышло? – спросил я. Не хотел винить Дживса, но до сих пор он будил меня, прежде чем дядя успеет добраться до велосипеда.
– Ваш дядя довольно рано проснулся, сэр. Сейчас лишь половина девятого. Прошу прощения, на первых стадиях его утренней программы я совершаю собственный туалет.
– Ясно, Дживс. Абсолютно понятно.
Нельзя от него требовать неусыпного бдения – в конце концов, он мой слуга, а не королевский гвардеец, – это дядя преступил все правила, встав с постели на два часа раньше положенного по расписанию. Подобное преступление выходило за всякие рамки, поэтому лучший наш план обороны – внимательное подслушивание со стороны Дживса – на сей раз не сработал.
Будучи в очень плохом состоянии, но в минуты глубокого потрясения предпочитая считать себя человеком действия, я решительно отбросил одеяло. Дживс, предупреждая каждый мой шаг, протянул банное полотенце, вытащив его как бы из самого себя, – при необходимости он умеет материализовывать любую нужную вещь, – и я, стрелой вылетев из своей берлоги в одних длинных боксерских трусах, бросился в ванную, расположенную справа от дядиной спальни.
Я строго придерживаюсь своей собственной утренней программы, но в данном случае во избежание тяжкой кары пришлось поспешать. Не люблю спешить – после этого целый день нахожусь в возбуждении и тревоге, – но встреча со старым родственником до полудня еще хуже. Тогда нервы полностью разойдутся, весь день пропадет.
В целях предупреждения подобных случаев мы с Дживсом рассчитали каждый мой шаг, досконально изучив утренний распорядок дядиной жизни, изложенный ниже.
1) Тетя Флоренс, жена дяди Ирвина (сестра моей покойной матери), рано утром уезжает в местную среднюю школу, где круглый год, в том числе летом, преподает специальные предметы. Ей уже перевалило за шестьдесят, но трудится она энергично – ангел во плоти. Дядя каждое утро прощается с ней и немедленно вновь засыпает. Ему семьдесят с небольшим, он на пенсии, бывший коммивояжер, поставщик синтетических материалов, но и поныне время от времени всучивает полицейским участкам ультразвуковое оборудование для чистки оружия.
Дядя Ирвин – знаток и поклонник огнестрельного оружия; в доме содержится небольшой арсенал. Если вдруг отменят Вторую поправку,[2] он готов выдержать «хрустальную ночь»[3] и осаду со стороны ФБР. На случай внезапной атаки оружие рассовано по всему дому – за ставнями, в отдушинах, за трубами отопления; дядя частенько ходит по дому с пистолетом в специальной кобуре, пристегнутой к бедру. Называет ее «мошонкой», что имеет, по-моему, метафорическое звучание как для гомосексуальных кругов, так и для Национальной стрелковой ассоциации. Вполне логично, ибо нет другого такого фаллического предмета, как пистолет; даже сам фаллос с ним не сравнится, хотя, разумеется, существовал раньше огнестрельного оружия.
