Герман(улыбаясь). Я плохой.
Таня. Нет, нет, хороший. И пусть тебе будет хорошо. (Улыбаясь, смотрит на него.) Ты ведь помнишь: надо заплатить за прокат пианино… мы задолжали… (Идет к двери.)
Герман. Таня!
Таня(остановилась). А?
Герман. Купи мне папирос. У тебя есть деньги?
Таня молчит.
Вот, возьми… (Протягивает ей деньги.)
Таня. Хорошо.
Герман выходит в соседнюю комнату. Таня смотрит на деньги, кладет их на стол и быстро уходит.
Через мгновение слышно, как хлопнула дверь парадной.
Тринадцатое марта 1936 года.
Маленькая комнатка в деревянном доме на окраине Москвы. Стены оклеены светлыми обоями, вещей очень мало, в углу стоит детская кроватка, покрытая белой кисеей. Полдень. Таня у окна гладит белье. Возле нее за столом сидит бабушка. На дворе идет снег, в окне видны покрытые инеем деревья.
Бабушка(продолжая). Да, голубка, в глухое я время жила, меня и замуж силком выдали. (Подумав.) Нет, я к своему мужу жалости вовсе не имела. Мне его жизнь-то завидная, купеческая ох как горька была. А когда он меня после свадьбы в Москву увозил, я три ночи навзрыд ревела. (Помолчав.) А в Москве ходил мимо нашего дома фонарщик, Ваней Шапкиным его звали. Простой такой парень, бесхитростный… А у меня от жизни моей обидной сердце было на ласку голодное, вот я и полюбила Ванюшу. Помню, весной от заутрени я шла, он меня у сада нашего повстречал, и до самого утра мы с ним проговорили. А Пасха в тот год была поздняя, на деревьях уже листочки распустились, и в нашем саду так-то было славно… И всю ночь по Москве колокола трезвонили. (Пауза.) Да… только недолгая была у нас любовь: осенью Ванюшу в солдаты забрили. Ждала я его, всю свою жизнь ждала, так и не дождалась. Пропал мой Ванюша в той солдатчине.
Пауза.
Таня. Не вернулся?
Бабушка. Нет. А к мужу я жалости не имела. Уж очень богатством своим кичился… А как помер да подсчитали все его капиталы, так, окромя долгов, и не нашли ничего. Мне бы в деревню обратно ехать, а я по глупости бабьей здесь осталась. И ни дочки у меня, ни сына, кругом одна. Вот и жизнь вся прошла, восемьдесят пять годов имею, а все жду чего-то… Другие старухи помирать собрались, а я все жду, все жду.
Таня. Чего же вы ждете, бабушка?
Бабушка. Жизнь я свою без значения провела. Кроме как о Ванюше, и вспомнить не о чем. Лежишь ночью, хочешь молодость помянуть — и не можешь… И вся жизнь словно пустая, словно и вовсе не жила.
Пауза. Слышен рояль, кто-то упрямо заучивает гаммы.
