Ничего не ответил Аурангзеб. Потому и оставался он повелителем Калимегдана, что умел чувствовать приближение нового ветра. И сейчас это ощущение захлестнуло его целиком.
* * *
Одинокий всадник мчался по плоскогорью, направляясь в сторону джунглей, туда, где высятся башни Патампура. Недобрую весть вез он с собой в седле. Весть эта настигала его по пятам, она клубилась пылью у него за спиной и с каждым часом становилась эта пыль все гуще. Большой отряд движется к Патампуру.
Скорей! Скорей! Гонец погоняет коня.
Вот уже мелькнуло сверкающей на солнце тарелкой озеро. Смятые, истоптанные конями камыши не успели еще подняться, и птицы не строят в них гнезда. Что-то скверное произошло в этих камышах, что-то дурное разорило их. Конь испуганно шарахнулся в сторону, когда зловоние ударило ему в ноздри. Полуобглоданное животными, истыканное стрелами тело женщины лежит на пути, словно пророчество — словно видение того, что ожидает непокорных, если Шраддха возьмет Патампур.
Дурной знак. Свистнув, гонец огрел коня плеткой.
Глава восьмая
Мнение Конана о женщинах
Долго не мог Траванкор решиться на этот разговор. С тех самых пор, как закончился большой праздник во дворце Авенира. Юноша и сам не знал, чего боялся больше: услышать от Рукмини «нет» или услышать от нее «да»…
Отсиживался в библиотеках Патампура. Загонял себя на тренировках на поле за стенами. Но мысль то и дело возвращалась к той ночи у костра, к образу Рукмини на качелях… Эта картина так и стояла у него перед глазами.
Посоветоваться с учителем, со Шлокой, Траванкор не осмеливался. Он предвидел ответ Шлоки. «Ты теперь — взрослый мужчина, воин, от которого зависят судьбы других людей, — скажет Шлока. — Но прежде всего тебе следует разобраться с собственным сердцем. Понять, что тебе дороже: дружба Арилье или любовь Рукмини. Оба они готовы отдать за тебя жизнь, Траванкор. Чью жертву ты примешь?»
Поэтому Траванкор, после недолгих колебаний, решил посоветоваться с чужаком.
Он отыскал Конана в одном из милых кабачков на окраине Патампура. Собственно, это был не кабачок, а лавка под навесом из пальмовых листьев. Там продавалась посуда, кое-что из мелочей, необходимых в хозяйстве, а еще — прохладная вода и ячменное пиво, отлично утоляющее жажду.
Сюда приходили посудачить люди, когда все домашние дела были переделаны, а времени до сна еще оставалось немало, и следовало как-то провести досуг. Здесь обсуждались новости, передавались слухи и сплетни.
