Марина встает, желая продемонстрировать маме свой наряд — замазанный кровью пуховик, порванные брюки, но мама смеется. Марина оборачивается, смотрит в зеркало и видит себя в прекрасном белом платье. Свадебном платье.
— Ты прекрасна, моя принцесса! — говорит мама. — А картина от иконы отличается техникой написания, перспективой. Когда ты смотришь на картину — это ты смотришь на картину, а когда ты смотришь на икону — это оттуда смотрят на тебя.
Марина в растерянности, она не может понять, о чем говорит мама, что она хочет сказать… Марина плачет.
— Мамочка, я не понимаю…
Мама подходит, прижимает Марину к себе и нежно гладит ее по спине, успокаивая.
— Икона, картина, сон или зеркала- неважно. Главное — смысл.
— А в чем же смысл, мама?
— Порой ты смотришь в зеркало, надеясь увидеть в нем ненастоящий, тобой же придуманный образ, а на самом деле…
— Это оттуда смотрят на тебя? — догадывается Марина.
Мама одобрительно кивает и целует Марину.
— Да, доченька, это оттуда смотрят на тебя, желая увидеть тебя, настоящую.
И снова Марина внутри зеркального коридора. Она смотрит на напряженные, внимательные лица подружек, повторяющих: "Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный", а затем замечает за их спинами себя. Испуганную маленькую девочку с восторженными глазами, еще умеющую быть непосредственной — удивляться с открытым ртом, плакать до щемящей пустоты и смеяться до слез.
И Марина смело шагнула сквозь зеркальный барьер. Назад. К себе.
— Эй, просыпайся! Маринка, ешкин кот!
Марина нехотя открыла глаза. Вова склонился над ней и тормошил, держась за отвороты пуховика.
— Вова, — Марина улыбнулась. — Я видела такой чудесный сон!
— Это здорово, но пора ехать, если ты не передумала.
Марина хотела спросить, куда ехать, зачем? Ей так хорошо, она только что видела маму, но услужливая память уже начала прокручивать перед ее мысленным взором калейдоскоп произошедших событий.
— Не передумала! — воскликнула Марина и вскочила на ноги. — Едем!
— Вот и славненько, — Вова забрал у нее пакет и ткнул пальцем в стоящую поодаль машину: — На ней и поедем.
В этот раз Вова выглядел нарядно — в добротной куртке, отглаженных брюках. Лицо свежее, без тени усталости, и пахло от Вовы хорошим мужским парфюмом. Рядом с ним Марина смотрелась как нечаянно приблудившаяся бездомная дворняжка — побитая и потасканная жизнью.
Оба сели на заднее сиденье. Всю дорогу слегка обалдевший водитель рассматривал их в зеркало заднего вида, будто хотел убедиться и на всю жизнь запомнить, что и такое бывает.
